Однако начну тоном пониже. Книга-новинка об известном человеке. Известных, скажут, много. Но до какой степени известных? И где критерий известности? Ведь попса тоже известна. Иных ни много ни мало называют звёздами, даром что их мерцанье не ярче серной спички, а век – не дольше воробьиного скока. Представим себе, что книга ещё не сформирована, что она в стадии работы, а главное – в ней нет имени персонажа. Ни в тексте, ни в заголовке, ни в аннотации. Нигде. Но есть череда событий, фактов, сведений. Сумеет ли читатель понять, о ком идёт речь, если будут перечислены события, главным действующим лицом которых он был? Итак, перечень. Вот наш герой – под парусом в кругосветной гонке, пересекающий океан за океаном… Вот он – на пике Эвереста, величайшей земной вершины, и касается ладонью седьмого неба…Вот он – в пятом океане на воздушном шаре… Вот он – в самом южном океане на вёсельной лодке… Как тут не догадаться, о ком идёт речь?! Только один человек в мире, бросив вызов стихиям, совершил за всю историю человечества такое множество необыкновенных подвигов. Гераклу такое и не снилось. И имя этого человека – Фёдор Конюхов. Ему и посвящена книга Марины Масловой «Прорывающий горизонты».
Книга, наполненная стихиями, органична персонажу. Она облечена в морской пейзаж. Этому вторит и композиция. В книге девять глав, как девять морских валов. Они и укачивают, располагая к размышлениям, и приводят в смятение, и подводят пытливых к истине, и хлещут, приводя иных брюзжащих да критиканствующих в рассудок…
Из чего она сложилась, эта книга?
Поездка Марины Масловой в составе церковной братии в тверскую деревню Фёдора Конюхова – оазис православия в заокских дебрях. Совместная молитва с о.Фёдором, чаепитие в его келье, вопросы-ответы на мирские и духовные темы. Крестный ход и освещение закладного камня будущей часовни в честь святителя Митрофана Воронежского… А потом, по возвращении в Курск, долгие часы за чтением книг Фёдора Конюхова (их вышло семь), осмысление его художественных работ, размышления и черновые записи, чтение публикаций о нём, просмотры теле- и видеофильмов, комментариев в интернете… Вот то, что стало основой этой трёхсотстраничной новинки.
У персонажа книги так много ипостасей, что можно растеряться, с чего начать. Помимо того, что он путешественник-естествоиспытатель, он ещё художник, литератор, испытатель инженерных конструкций, изобретатель… Автор не теряется в обилии информации. Православный человек, Марина Маслова сразу высвечивает главное. И хоть определяет своё восприятие героя в такой последовательности – путешественник, священник, литератор, – начинает с главного – с ипостаси священника, со встречи с о.Фёдором Конюховым в его строящейся православной деревне. И думается, не только потому, что здесь произошло личное знакомство, и что именно эта встреча стала первотолчком для написания книги. Тут, как говорится, рыбак рыбака видит издалека, имея в виду прежде всего изначальную суть первохристиан, будущих апостолов – рыбарей, ловцов рыбы, а затем – праведных душ.
Принять Христа сердцем, всей своей сущностью, молитвенно трудиться, исполнять Его незримую волю и неустанно славить Всевышнего своими трудами и деяниями – вот путь русского христианина. Именно по этой канве идёт шитьё православного автора Марины Масловой о житии современника – православного священника Фёдора Конюхова.
Иногда кажется, тут всякое лыко в строку – и цитата из книги о.Фёдора, и собственное впечатление, и фрагмент из репортажа, и даже интернетовское брюзжание, – но нет. Очевидно, прежде чем войти в рукопись, всему следует тщательный отбор, взвешивание на ладони того или иного житейского эпизода, той или иной цитаты, уместность её именно в этом контексте. Это можно сравнить с тем, как Марина обихаживает свой курский приусадебный сад, о чём поминает. Высаживает цветы, древесные побеги или кустарники, затем, спустя время, видит огрехи, несоответствие одного растения другому, или одного кустика – цветовой палитре вокруг, и начинает работу над ошибками, меняя растения местами. Всё это стоит немалых трудов. О красоте ногтей, которую не исключал ещё Пушкин, при этом не думает, и подчас, как сама тут признаётся, стесняется выставлять на вид свои руки. Она труженица, сказать по-простецки – трудяга. Но и, само собой, первый критик собственных работ, доводящий эту страсть к переделыванию подчас до самоедства. Что делать, такая натура. А уж когда речь идёт о главном – о вере – тут она непреклонна.
Прочтите, как она расправляется с инетовскими недоброхотами и хулителями о.Фёдора, которые лёжа на диване разглагольствуют о смысле странствий неугомонного современника. Не способные оторвать свои задницы от дивана, они фыркают и брюзжат по поводу его очередного маршрута, не видя в том «пользы». Презрение Марины Масловой к их пустопорожнему дребезжанию тут мешается с едкой иронией и сарказмом. Она отстаивает духовный и нравственный подвиг Фёдора Конюхова горячо, убеждённо и убедительно.
Больше того, когда находит в книге Фёдора Конюхова «Мой путь к Истине» строки усталости и, может быть, даже отчаяния, не обходит их стороной. И не укоряя мужественного человека за минутную слабость, по-христиански, по-сестрински старается поддержать, словно всё происходит здесь и сейчас, и открыто являет свою помощь, говоря о его духовной миссии, его миссионерском назначении, о его высоком послушании, которое он несёт пред самим Господом:
«Ваша Деревня явилась для меня отрезвляющим чудом, знаком Божиим, говорящим: встань и иди вперёд, и делай всё, на что хватит твоих сил, и даже больше – даже если кажется, что уже нет сил, всё равно вставай и делай! И будто Господь сказал мне: вот – Я показал тебе человека, которого ты хотела увидеть лицом к лицу, чтобы заглянуть в его глаза и услышать его голос; всмотрись в него и пойми, наконец, что он не сверхчеловек и не самый сильный телом. Разве ты не видишь теперь, что душой он – совершенный ребёнок! Он потому и силён, что в его немощи и смирении действует Моя сила!».
Марина Маслова приемлет это открытие всей своей восторженно-строгой душой. Больше того, свои чувства и мысли она начинает поверять христианским камертоном о.Фёдора. От страницы к странице мы видим, какая большая и глубинная работа происходит в её душе и сердце. А прямой отзыв на деяния отца Фёдора, украшающего повсюду и всеми средствами Божий мир, – её последовавший после поездки порыв. Вернувшись в Курск, к своему саду, она на другой день берёт свою заветную лопату, грузит в багажник саженцы и едет в дальнюю обитель, чтобы помочь обихаживать тамошний сад. Где там прекраснодушные чеховские персонажи, мечтающие о саде! Вот что требуется, как это делал и Антон Павлович: взять лопату и копать землю, очищая её от сорняков, а потом посадить деревце, напитать своей любовью и водой и лелеять его, покуда оно не коснётся неба лепечущей благодарно листвой.
Марина Маслова воочию убедилась, и на том стоит, что о.Фёдора объемлет Сила Божия. Она во всех его деяниях. В том числе и в творчестве. Эти ипостаси автор книги выделяет в отдельные главы.
Одна из них – о живописи и графике Фёдора Конюхова. Все три тысячи его художественных работ Марина, понятно, не видела. Но ясно, что многие, в частности те, которые представлены в книге Конюхова «Там, где видно Бога», всё же просмотрела. И хотя подчёркивает в подзаголовке, что это представления дилетанта, судит убедительно. В перечне – сравнения работ Конюхова с полотнами Рериха, Гогена, Климта… И вот только один абзац:
«Картина «Весна. Портрет жены художника», что на 51-й странице книги, естественно вызвала в памяти таитянок Гогена. К примеру, гогеновская «Женщина, держащая плод» разрезом глаз, грубоватым очерком носа, широкими губами явно родственна конюховской «Весне». При этом у Конюхова первобытная сила природы в образе любимой женщины одухотворена отчётливее, чем у Гогена. У таитянок усталость во взгляде, истомлённость негой и покорная пустота (готовая принять любую форму, как писала Марина Цветаева о жене Пушкина). От портрета жены художника исходит личностная воля, первобытная жизненная сила одухотворена глубочайше осмысленным, каким-то сверхъестественно живым взглядом огромных, магнетически притягивающих глаз».
Ещё более основательна Марина в главе, посвященной словесному творчеству Фёдора Конюхова. Ведь словесность – её профессиональная стихия. Филолог по образованию, кандидат филологических наук, литературовед от Бога, она – автор многочисленных статей и книг о прозаиках и поэтах ХIХ и ХХ веков, творчестве современников. И на подчас скептические замечания коллег, де он ведь документалист, она приводит цитаты из книг Фёдора Конюхова, которые восходят к классической житийной прозе.
«…Для живого быть полумёртвым немногим лучше, чем быть мёртвым. Я только имею надежду на милость Твою, Господи. Убереги меня от страдания и айсбергов и доведи до берега земного к людям, как некогда во времена Моисея Ты повёл евреев в тихий покой Земли обетованной. Приведи и меня, очисти от моих грехов. Моя душа совершенно измучена сомнениями. Я рядом с айсбергом подобен овце, обречённой на закалывание. Как говорится в притче? «И я, заблудший, бродил в безлюдных горах». Так же и я один в бескрайнем океане, а айсберги – злые волки».
«Господи, не лиши меня вовсе надежды на спасение. Я с трудом преодолеваю трудности и страдания, плыву по водам нехоженым. Я удивляюсь, прихожу в отчаяние, недоуменный, ошеломленный. Если и дальше будет столько айсбергов, что со мной и моей яхтой произойдёт? Стыжусь сказать, но мне кажется, что айсберги посланы преисподней».
И вот комментарий Марины Масловой:
«Пожалуй, больше никому из мореплавателей не приходило в голову, что айсберг можно уподобить волку, охотящемуся на заблудшую овцу. Эта образность возможна только в устах человека, любящего и знающего Священное Писание, помнящего наизусть многие его страницы. И нам теперь дороги страницы книги отца Фёдора именно тем, что он вот так естественно, живя внутри молитвы, соединяет образы библейские с сегодняшним днём, и мы видим, как современно всё, что было сказано сотни и тысячи лет назад».
В подзаголовке статьи я написал слово «вечность» применительно к современнику. Это производное от убеждения автора книги. Но я разделяю утверждение Марины Масловой. В роду Конюховых шесть святых. Деяния Фёдора Филипповича, его пастырская стезя уже при жизни возводят его на горние выси, и нет сомнения, что когда-нибудь его светлое имя продолжит тот фамильный ряд.
***
Работа над книгой «Прорывающий горизонты» шла параллельно-последовательно. Автор Марина Маслова – в Курске, я, редактор, – в Архангельске. Издание осуществил Благотворительный фонд «Возрождение Тобольска», который учредил премию имени Фёдора Конюхова (глава фонда Аркадий Елфимов). А оформлялась и печаталась книга в Москве.
Что касается Фёдора Конюхова, чьи пращуры поморы, то он волен, как северный ветер. В эти дни он опять собирается в странствие. Об этом тоже есть в книге Марины Масловой – ссылка на недавнее интервью о.Фёдора:
«На моем счету более 50 экспедиций и 20 мировых рекордов. Горжусь, что эти достижения за Россией. Когда я приехал в Швейцарию в штаб-квартиру FAI за наградой «Пилот года», мне президент этой организации показал папку Юрия Гагарина. С 2016-го и моя стоит на той же полке. Мой рекорд – самый быстрый кругосветный полет на воздушном шаре, 11 суток.
В этом году мне исполняется 70. И юбилей я встречу в океане! Такой вот подарок решил себе сделать. Предстоит первый в истории одиночный переход через Тихий океан на катамаране NOVA на солнечной энергии. Судно океанского класса длиной 11 метров, с электрическими моторами и солнечными модулями. Сто дней в пути, девять тысяч морских миль. Если позволит погода, стартуем 12 декабря 2021 года».
В этот день, 12 декабря, Фёдору Конюхову и исполнится 70 лет. Что ему пожелать? Семи футов под килем? – так там, в океане их целая тысяча по семь. Потому пожелаем неутомимому страннику крепости духа, здоровья и неиссякаемой Божией милости.
И ещё. Книгу Марины Масловой «Прорывающий горизонты» Фёдор Конюхов прочитал на днях – в период подготовки к новому плаванью. Как знать, может, он возьмёт её с собою, эту новинку, как берёт в странствия намоленные иконы, Священное Писание и иные душеполезные книги. Потому что радость свою от прочитанного, позвонив издалека Аркадию Елфимову, о.Фёдор выразил не дежурными, а очень восторженными и душевными словами…
Михаил Попов/День Литературы
