Глава «О хотящим святого повинути на митрополию»

Вот уже более шестисот лет прп. Сергий Радонежский почитается русским народом в одном ряду с самыми великими святыми христианского мира — свт. Николаем Чудотворцем, вмч. Пантелеимоном Целителем и другими. Именно прп. Сергию принадлежит никем не оспариваемое наименование «игумена земли Русской». Конечно, такая популярность прп. Сергия отразилась и на распространённости и читаемости его жития — текста, который содержит основную информацию о жизни и деятельности этого подвижника.

История написания жития прп. Сергия

Житие преподобного было написано в 1418‒1419 гг. его учеником, духовником Троицкой обители прп. Епифанием Премудрым. Как он сам описывает в предисловии, вскоре, через несколько лет после преставления своего старца, он стал собирать материал о его жизни, сохраняя его в виде «тетрадей и свитков»[1]. Через 26 лет после преставления блаженного Сергия прп. Епифаний принялся за написание жития, которое до читателя XXI в. не дошло в виде цельного произведения. Сохранились лишь предисловие и первые 10 глав в составе более поздней редакции XVI в., которая называется Пространной. Собственно, этот текст носит имя Епифаниевской редакции жития. Вопрос о существовании в прошлом полноценного текста Епифаниевской редакции остаётся открытым (вероятно, другие главы остались лишь в черновом варианте кратких заметок, «тетрадей и свитков»). Этот вопрос непосредственно связан с также нерешённым до сих пор вопросом о датировке преставления прп. Епифания. Часть исследователей относит это событие к 1419 г.[2], другая часть — к 1440-м гг.[3]. В первом случае высока вероятность того, что духовник обители не успел довести задуманное до конца, во втором — такая вероятность практически равна нулю.

В 40-е — 50-е гг. XV в. в Троицкую обитель прибывает иеромонах Пахомий Логофет[4] — известнейший агиограф и гимнограф своего времени, творчество которого повлияло на всю древнерусскую письменность. Он был первым (из известных ныне) на Руси писателем (правда, иностранцем — сербом, приехавшим со Святой Горы Афон), который занимался написанием житий, служб и похвальных слов профессионально, то есть получая за это определённую плату по договорённости. В указанное выше время он работал в обители прп. Сергия по благословению игумена Зиновия, настоятеля монастыря, и создал ряд редакций жития прп. Сергия. Можно утверждать, что целью работы иером. Пахомия было создание текста жития, удобного для литургического использования (уставного чтения во время монастырского богослужения), для чего Епифаниевская редакция не могла быть использована по своей чрезвычайной объёмности. Точное количество Пахомиевских редакций и их взаимоотношение между собой — это также вопрос дискуссионный. В последнее время становится популярной версия о нелинейной истории создания редакций жития прп. Сергия[5], хотя нет достаточных оснований для такого категоричного утверждения, если мы признаём автором всех Пахомиевских редакций самого иеромонаха Пахомия, располагавшего как текстом Епифаниевской редакции (или этим текстом и черновиками последующих глав жития), так и текстами собственных предшествующих редакций.

Самыми распространёнными на данный момент являются следующие классификации редакций жития: по протоиерею Василию Яблонскому и по Б. М. Клоссу (хотя существуют и другие[6]). Первый исследователь выделил шесть редакций, которые обозначил буквами: А, Б, В, Г, Д и Е. Причём последняя редакция (Е) — это та самая Пространная редакция, в составе которой сохранилась Епифаниевская часть. Именно прот. В. Яблонский впервые указал границы Епифаниевской части редакции, при этом атрибутировав саму редакцию авторству иером. Пахомия[7]. Второй учёный предлагает следующую классификацию редакций жития (в скобках приводится соотношение с классификацией предыдущего исследователя): 1-я (Б), 2-я (А), 3-я (отсутствует у прот. В. Яблонского, впервые введена в научный оборот Б. М. Клоссом), 4-я (В) Пахомиевские, Проложная редакции, редакция с записью чудес 1449 г. (Г), 5-я (Д) Пахомиевская редакция. О Пространной редакции (Е) он говорил отдельно, как состоящей из двух частей — Епифаниевской и компиляции разных Пахомиевских редакций, отнеся её составление уже к XVI в.[8]. Сразу оговоримся, что в данной статье будут использоваться названия редакций по классификации Б. М. Клосса, так как именно ими оперирует большинство современных учёных (особенно же это связано с существенным недостатком классификации прот. В. Яблонского — она не учитывает существование 3-й Пахомиевской редакции).

Особенный интерес представляет соотношение двух ранних Пахомиевских редакций жития, что включает как вопрос о первичности одной из них, так и вопрос о близости к несохранившемуся Епифаниевскому оригиналу в тех главах, которые не представлены в первой части Пространной редакции (первичность не предполагает обязательной близости к Епифаниевскому тексту, так как редактором мы признаём одного человека — Логофета, который мог в равной степени приближаться или отдаляться от Епифаниевской редакции на протяжении всей своей редакторской работы). Этот вопрос не является праздным, так как среди отличительных особенностей двух ранних редакций присутствуют значительные фактологические и идейно-содержательные различия, что позволяет делать выводы о неидентичных мировоззренческих предпосылках при написании текста. Это и будет показано на примере повествования о приглашении прп. Сергия Радонежского на митрополию всея Руси свт. Алексием Московским.

Идиостилистические особенности прп. Епифания и иером. Пахомия

Прежде чем приступить к анализу конкретного эпизода жития, следует кратко сказать о характеристиках индивидуальных авторских стилей (идиостилей) прп. Епифания Премудрого и иером. Пахомия Логофета. На основании наличия и отсутствия епифаниевских стилистических черт можно говорить о большей близости (или отдалённости) Пахомиевских редакций жития к несохранившемуся оригиналу автора (рассматриваемый эпизод не входит в первые 10 глав жития). К таковым относятся:

1. многочисленные и объёмные цитаты, аналогии и реминисценции Священного Писания и житий святых[9];
2. преимущественное употребление терминов «блаженный, преподобный» вместо «святой»[10];
3. нумерологичность повествования[11];
4. усложнённый синтаксис[12];
5. ритмизация текста[13];
6. построение длинных синонимических рядов[14];
7. частые отступления от основного повествования[15];
8. употребление оборота дательный самостоятельный без основного предложения[16];
9. использование перфекта 3-го лица без глагола-связки[17];
10. экспрессивность и эмоциональность повествования[18];
11. небезразличие к политическим темам[19].

Естественно, что для анализируемого эпизода продуктивными окажутся только некоторые из выделенных особенностей, так как мы имеем дело не с текстом прп. Епифания, а с переработками, вышедшими из-под пера иером. Пахомия. Вышеприведённые черты известны нам из произведений, которые с точностью атрибутируются прп. Епифанию: «Жития свт. Стефана Великопермского», «Похвального слова прп. Сергию», а также предисловия и первых десяти глав его же жития.

Для рассуждения о идиостиле иером. Пахомия материала гораздо больше: известно 11 несомненно принадлежащих ему житий, 4 похвальных слова, «Сказание на перенесение мощей свт. Петра Московского», а также 13 служб святым. Часто иером. Пахомий получал заказ на написание «комплекта» — жития и службы святому. Специфические черты пахомиевских агиографических текстов:

1. сравнительно (с епифаниевским) небольшой объём, предполагающий литургическое применение;
2. заимствование целых текстов традиции или ранее им созданных житий для описания реалий настоящего повествования (не в виде цитаты, а как собственного текста);
3. ярко выраженная трёхчастная структура, когда заключительная часть содержит ряд посмертных чудес героя;
4. простота языка и динамичность повествования при изложении событий;
5. усложнённость и витиеватость языка при вступлениях, отступлениях и похвалах[20];
6. использование сочетания «имя собственное + именемъ» (иванъ именемъ, симеона именемъ)[21].

Перечисленные особенности позволяют провести содержательный, композиционный и стилистический анализы эпизода приглашения на митрополию прп. Сергия.

Повествование согласно Пространной редакции

Для начала обратимся к изложению интересующего нас рассказа в Пространной редакции, так как именно с этим вариантом повествования обычно сталкивается читатель жития прп. Сергия. В Пространной редакции, которая воспринимается (благодаря своему объёму) как самое полноценное повествование о жизни преподобного, глава «О хотящим святого повинути на митрополию» (Ѡ хотѧщимъ ст҃ого повинѹти на митрополїю) взята из 5-й Пахомиевской редакции по Б. М. Клоссу. Хронологически она расположена между главами «О монастыре о Высоком» и «О посещении Богоматери к святому». Стоит сказать, что Пространная редакция состоит из предисловия, 48-ми глав, послесловия и похвалы прп. Сергию. Предисловие и 10 первых глав представляют Епифаниевскую часть. Во второй части данной редакции 30 глав из 38-ми, а также послесловие и похвала взяты из 5-й Пахомиевской редакции. Причём из этих 38-ми 15 глав посвящены описанию обретения мощей прп. Сергия, преставления прп. Никона и ряда посмертных чудес прп. Сергия. Последнее хорошо иллюстрирует внимание иером. Пахомия к посмертным чудесам героя агиографического произведения. Это связано с необходимостью наличия примеров посмертной чудесной помощи подвижника как критерия для канонизации[22].

Согласно Пространной редакции данную главу можно разделить на следующие композиционные части.

1. Свт. Алексий перед смертью призывал в Москву прп. Сергия и, во время беседы, подарил ему крестъ съ парамандомъ, златомъ же и каменїемъ многоцѣннымъ ѹкрашенъ[23]. Прп. Сергий, смиренно поклонившись, сразу же отказался от этого подарка со следующей мотивацией (слова эти пользуются известностью и воспринимаются как одна из ярких характеристик личности прп. Сергия): прости мѧ владыко, ꙗко ѿ юности не быхъ златоносець, въ старости же наипаче хощꙋ въ нищетѣ пребывати[24]. Несмотря на это свт. Алексий попросил его оказать послушание и надел на него своими руками крест с параманом. При этом автор редакции замечает, что надетое было как бы нѣкѡе ѡбрꙋчение[25], то есть «неким залогом» (залогом чего именно — это открывается далее в тексте).
2. Краткий диалог, в котором свт. Алексий спросил, знает ли преподобный, зачем он его призвал, а последний ответил риторическим вопросом: и како могꙋ гд҃и вѣдати;[26].
3. Святитель рассказал о желании найти себе преемника при жизни и назвал единственным достойным самого преподобного. Тот сильно опечалился (ѕѣло ѡскорбисѧ[27]) и отказался, мотивируя своим недостоинством.
4. Свт. Алексий, тем не менее, попытался склонить старца к своей воле, аргументируя это цитатами из Священного Писания. Но прп. Сергий был непреклонен и угрожал, что митрополит может лишиться лицезрения игумена (как объясняет автор редакции, прп. Сергий мог удалиться «во внутреннюю пустыню»), если первый не перестанет убеждать второго. Свт. Алексий согласился и, ѹтѣшивъ его словесы дꙋховными[28], отпустил обратно Троицкий монастырь.
5. Смерть свт. Алексия в 6885 (1378) г. Просьбы «великодержавных князей» принять сан митрополита и отказ прп. Сергия.
6. Узурпация митрополичьей власти архимандритом Михаилом, его вражда против преподобного и его обители. Пророчество последнего и его исполнение: Михаил умер на пути в Константинополь, не достигнув желанного епископства[29].

Таким образом, в композиции эпизода можно выделить следующие определяющие части: 1) о даровании и возложении креста (1-й диалог); 2) предложение сана митрополита (2-й, 3-й и 4-й диалоги); 3) повествование о положении дел в Русской Церкви после смерти свт. Алексия.

1-я Пахомиевская редакция: композиция[30]

Интересующая нас глава в данной редакции называется «О преставлении Алексия митрополита». Ей предшествует глава «О Высоцком монастыре» (не обозначенная как отдельная). Повествование о событиях после смерти святителя выделены в главу «О Митяе» (прозвище архим. Михаила), а далее идёт глава «О победе над татарами и о монастыре на Дубенке» (глава «О видении Пречистой» следует за ней). Композиция данной редакции следующая.

1. Свт. Алексий послал за прп. Сергием своего боярина. Затем поблагодарил преподобного, что он пришёл, а игумен ответил словами из Евангелия о «неключимых рабах».
2. Боярин вынес крест с параманом и сказал надеть преподобному. Тот, после поклона, отказался в приведённой выше форме. Святитель призывал его к послушанию. Преподобный снова отказался, мотивируя тем, что у него уже есть параманный крест (на нём). По приказанию свт. Алексия с прп. Сергия сняли его крест с параманом, и свт. Алексий надел на него своими руками подарок. После этого все другие покинули помещение.
3. Краткий диалог (см. пункт 2 композиции Пространной редакции).
4. Диалог, как в пункте 3 Пространной редакции, но с указанием времени пребывания свт. Алексия на кафедре (24 года), а также поучением из Божественных Писаний (см. пункт 4 Пространной редакции).
5. Просьбы святителя и окончательный отказ преподобного. Прощание.
6. Главу «О Митяе» здесь рассматриваем вместе с предыдущей. Нет указаний на год смерти святителя и на просьбы князей: далее как в пункте 6 Пространной редакции[31].

2-я Пахомиевская редакция: композиция[32]

Следует рассмотреть композицию данной главы согласно 2-й Пахомиевской редакции (в тексте данной редакции эпизод не обозначен как отдельная глава). Здесь данному повествованию также предшествует глава «О создании монастыря на Высоком», а последует — «О создании монастыря на Дубенке». За ней так же, как и в 1-й редакции, следует глава «О видении Пречистой Богородицы». Таким образом, обе ранние редакции предлагают нам следующую последовательность событий: призвание на митрополию и смерть святителя (1378 г.), битва на Куликовом поле и основание Дубенского монастыря (1380 г.) и явление Пресвятой Богородицы (до 1385 г. — года смерти свидетеля явления, прп. Михея Радонежского). Пространная редакция этой последовательности не соблюдает, приводя повествование о победе над татарами ранее рассказа об основании Высоцкого монастыря. Получается, что предлагаемая Пространной редакцией хронология событий противоречит историческим фактам, так как победа св. великого князя Димитрия Иоанновича над золотоордынским темником Мамаем не могла состояться раньше смерти московского первосвятителя Алексия.

1. Свт. Алексий послал за прп. Сергием одного из своих бояр. Иерарх сказал длинную речь о желании сделать преподобного своим преемником, приводя примеры из Писания. На это преподобный «очень опечалился, так что и внешний вид его изменился, и от скорби и недоумения он ничего не отвечал».
2. Святитель подарил крест. Прп. Сергий «от скорби едва ответил» — отказался, произнеся ту фразу о нестяжательстве, которая приводилась выше.
3. Святитель призвал к послушанию, а преподобный сказал, что на нём есть крест и параман.
4. По повелению митрополита со старца силой сняли крест, после чего иерарх своими руками возложил на него подарок.
5. Преподобный крѣплѧшесѧ и ѕѣло скорбѧше ѡ непреложнѣи волѣ митрополита[33]. Категорический отказ преподобного с мотивацией не недостоинства, а желания пустыннической жизни. Угроза удалиться в непроходимую пустыню здесь произносится самим игуменом. Свт. Алексий согласился и отправил игумена в его обитель.
6. Повествование после смерти свт. Алексия дано так же, как и в 1-й редакции (и без года преставления и указания на просьбы князей)[34].

Сопоставительный анализ 1-й, 2-й и 3-й Пахомиевских редакций[35]

В этом параграфе сопоставим и проанализируем тексты повествования о приглашении преподобного на митрополию, представленные в трёх ранних Пахомиевских редакциях жития прп. Сергия. Внимание главным образом будет уделено поиску индивидуальных особенностей авторских стилей прп. Епифания и иером Пахомия Логофета. Для сопоставления привлекается также 3-я редакция, которая используется для более объективного взгляда на редакторскую работу иером. Пахомия относительно рассматриваемого эпизода: вместе с обозначенными выше особенностями 5-й Пахомиевской редакции (в составе Пространной редакции) она даёт возможность увидеть общую динамику деятельности книжника как редактора жития игумена Троицкого монастыря на Маковце.

Агиологическая терминология

Если во 2-й Пахомиевской редакции в отношении прп. Сергия используются эпитеты преподобныи[36] и блаженныи[37], то для 1-й редакции характерно последовательное употребление термина ст҃ыи[38]. В 3-й редакции данные эпитеты употребляются попеременно, то есть автор не придаёт уже их различию какого-либо смыслового значения[39]. Лишь однажды в данном тексте 2-й редакции используется термин ст҃ыи в отношении прп. Сергия, а именно как определение в словосочетании ст҃а старца[40], что следует считать устойчивым выражением. При этом свт. Алексий называется ст҃ыи митрополитъ алексѣи[41], преподобный обращается к нему ст҃ыи владыко[42], но никогда термин ст҃ыи не употребляется непосредственно с именем святителя, оставаясь в таком случае характеристикой митрополичьего сана (ср. «Святейший Патриарх Московский и всея Руси»). Таким образом, принадлежащее В. М. Кириллину наблюдение об использовании агиологической терминологии Епифаниевской части Пространной редакции жития действительно оказывается продуктивным признаком идиостиля прп. Епифания и для анализируемого текста 2-й редакции.

Композиция главы

В отношении сюжета характерны следующие изменения в порядке повествования. Во 2-й редакции свт. Алексий вначале говорит преподобному о желании возвести его на митрополичью кафедру, а уже потом возлагает на него золотой крест. При этом отказ прп. Сергия от подарков святителя — креста и парамана — становится более понятен, так как последние воспринимаются им как символы предлагаемого ему архиерейства. В 1-й редакции эти две части главы меняются местами, и именно этому порядку следуют 3-я и 5-я Пахомиевские редакции[43].

Реакция прп. Сергия

Относительно самого эпизода возложения креста на прп. Сергия привлекают внимание некоторые замечания агиографа, отсутствующие в 1-й редакции, но содержащиеся во 2-й. После предложения о возведении в митрополичий сан о преподобном сказано: ꙗко и ѡбразѹ его измѣнитисѧ, и ѿ скорби и недоѹменіѧ безъѿвѣтнꙋ емꙋ сѹщꙋ[44]. Это уникальное свидетельство в 3-й редакции также отсутствует (как и в Пространной). То есть делается акцент на том, что прп. Сергий ничего не ответил и указывается причина этому. Когда же после этого вносят крест с параманом, преподобныи же сътворь поклоненіе ѿ скорби едва ѿвѣща, прости мѧ ст҃ыи владыко нѣсть се моеѧ мѣры[45]. Реакция прп. Сергия в 1-й редакции жития заметно контрастирует с этим, так как на преподнесение подарков, хотя и после поклона, он отвечает категоричным отказом: прости ме владыко, ни бо ѿ юности моеа не быхъ златоносець, ныне же на старости паче хотѣлъ быхъ въ нищетѣ прѣбывати, и тако проходити ꙋбогое свое житие[46], тогда как во 2-й редакции этот отказ смягчается указанием на смущение и скорбь старца, доходившие до невозможности что-то ответить архиерею на его предложение, что более соответствует как практике церковной дисциплины, так и аскетическому идеалу христианского монашества, который являл своей жизнью прп. Сергий. Кроме этого, в данной редакции отмечено, что и после возложения креста преподобный ѕѣло скорбѧше ѡ непреложнѣи волѣ митрополита[47].

Насильственный характер снятия иноческого креста с прп. Сергия

Вслед за прот. В. Яблонским стоит обратить особое внимание на то, что после отказа от подарков свт. Алексий повелѣ силою сънѧти съ старца крестъ[48]. Указание на определённое насилие в этом действии содержится во 2-й редакции, отсутствует в 1-й. В 3-й редакции мы читаем о следующих обстоятельствах возложения креста на преподобного: ꙗко имѣꙗ ѡбрѹчение нань и нехотѧщѹ старцю[49]. Здесь также нет указаний на насильственный характер снятия креста, а говорится лишь о нежелании преподобного и о восприятии свт. Алексием данного подарка как «залога», «обручения»[50] будущего епископства старца. При этом сам прп. Сергий мог только догадываться о значении этого «залога», так как был оповещён о намерении митрополита, согласно этой редакции, позже. Слова о «залоге» мы находим также и в Пространной редакции. При этом только 2-я редакция сохраняет историческую логику повествования, где оба героя — и митрополит, и игумен — воспринимают золотой крест как «обручение», как живой символ дальнейшего епископского служения, благодаря предшествующей этому беседе.

Уникальное употребление данного определения (силою) говорит в пользу первичности свидетельства 2-й редакции, так как это замечание могло восприниматься частью реципиентов текста в качестве негативной характеристики свт. Алексия. Логично предположить, что оно попало во 2-ю редакцию из несохранившихся черновиков прп. Епифания, а затем, в результате следующей Пахомиевской редакторской правки, было изъято из повествования как «бросающее тень» на отношение к подчинённым митрополита и на его образ действий. При этом данное замечание становится совершенно понятным и не вызывающим нареканий, если рассматривать указание святителя насильно снять крест с прп. Сергия в контексте психологии умирающего человека, переживающего не только за участь своей бессмертной души, а и за всю паству Русской Церкви, находящуюся, вместе с государством, в тяжёлых обстоятельствах общественно-политических и социально-экономических потрясений. Стоит учитывать, что великий князь Димитрий Иоаннович уже несколько раз предлагал митрополиту сделать преемником княжеского ставленника, печально известного архимандрита московского Спасского монастыря Михаила по прозвищу Митяй. Митрополит был резко против его кандидатуры и резонно опасался (из-за низких нравственных качеств данной личности), что в случае отсутствия другого кандидата (также имеющего расположение великокняжеского двора) именно Митяй займёт престол первосвятителей московских. При этом стоит признать, что предсмертные опасения митрополита были не только оправданы, но и нашли трагическое подтверждение: имея княжескую поддержку, но не будучи ещё возведён в епископский сан, архим. Михаил сам возложил на себя белый митрополичий клобук и надел архиерейскую мантию с источниками, после чего стал взимать налоги с прочих епископов. Кроме этого, не стоит забывать о возрастной разнице между героями повествования: митр. Алексий родился, скорее всего, около 1304 г.[51] и был старше игумена Сергия на 10‒18 лет (в зависимости от определения года рождения прп. Сергия — 1314 г. или 1322 г.). В таком случае картина, представленная во 2-й редакции, является более живой и реалистичной, что также свидетельствует о большей экспрессивности идиостиля, характерной для прп. Епифания.

Устойчивые литературные формулы

Далее стоит сказать о сюжетных элементах, характеризующих 1-ю редакцию и отсутствующих во 2-й. Во-первых, это следующий диалог, имеющий явную аллюзию к Евангельскому тексту (Лк. 17:10): видѣвъ же его митрополит и рече емꙋ, добрѣ пріиде чадо. сергїе же ѿвѣща, по повелѣнію твоемꙋ пріидохъ, не могыи прѣслꙋшатисѧ твоего званіа, мы бѡ раби неключими єсмы, иже длъжни бѣхѡмъ сътворити сътвѡріхѡмъ[52]. Этот текст отсутствует в 3-й редакции и имеет отсылку к библейскому тексту, что могло бы говорить в пользу близости его к Епифаниевской редакции. Однако следует понимать, что данный отрывок не содержит какой-либо смысловой нагрузки и представляет топос, использование которого не требует от агиографа информационной осведомлённости об описываемом историческом событии.

Отдельное внимание следует обратить на выражение добрѣ пріиде, которое имеет значение приветствия[53] и сохранилось в современных сербском и болгарском языках в форме «добре дошли». С некоторой долей вероятности в данном выражении можно усматривать лексическую особенность (сербизм) иером. Пахомия.

Второй краткий диалог, отличающий 1-ю редакцию от 2-й и 3-й редакций: вѣси ли преподобне на что призвахъ тѧ, и что хощꙋ еже ѡ тебѣ сътворити; сергїе же ѿвѣща, не вѣмъ господи мои[54], также не несёт в себе содержательного значения, однако объясняется с точки зрения композиционного построения. Если, согласно 2-й редакции, беседа святителя с преподобным начинается с предложения архиерейства, которое затем символически визуализируется в преподносимых подарках, то в 1-й редакции данный диалог играет связующую роль между двумя указанными эпизодами, изложенными в обратном порядке. Употребление постоянных формул в связи с упрощением композиции эпизода в 1-й редакции, а также сохранение данной композиции в 3-й редакции — всё это свидетельствует о первичности 2-й редакции.

Аргументация отказа прп. Сергия

К отличительным элементам 1-й редакции относится аргументация отказа прп. Сергия от возведения на кафедру своим недостоинством и греховностью: кто бо есмь азъ грѣшныи и хꙋдыи паче всѣхъ человѣкъ, таковꙋ санꙋ и выше своеа мѣры въсходити на степень, егоже нѣсмь достоинъ ни взирати;[55]. Тогда как во 2-й редакции причиной называется нежелание преподобного оставлять уединённую монашескую жизнь и свою пустынную обитель: вѣси ст҃ыи владыко что требꙋю и чего желаю, ꙗко младенець прилѣпитисѧ матери, тако моѧ нищета пѹстыни, еже и навыкохъ ѿ много лѣтъ. а єже ми глаголеши сего и слышати не могѹ[56]. Последний аргумент более соответствует образу прп. Сергия, так как подчёркивает цель его поселения на Маковце, как искателя уединения и созерцания. В первом аргументе, наоборот, представлена традиционная самоуничижительная риторика как некий житийный топос. Примечательно, что в данном моменте, имеющем смысловое значение, хотя и не такое важное, как указанные ранее замечания о «безмолвии» и о снятии креста «силой», 3-я редакция следует за 1-й, что снова подтверждает первичность 2-й редакции.

Выводы о взаимоотношении ранних редакций жития

Так как в обеих, 1-й и 2-й, Пахомиевских редакциях существуют детали повествования, отсутствующие в других редакциях жития прп. Сергия, необходимо разделение данных деталей на имеющие или не имеющие информативную ценность, изменяющие или дополняющие смысл излагаемого материала. Как было показано выше, к имеющим ценность относятся особенности 2-й редакции (указание на «безответность» преподобного из-за смущения и скорби, на насильственное снятие с него креста, желание аскетической монашеской жизни как причины отказа от архиерейства), а к общим местам, топосам житий — 1-й редакции (постоянные формулы о «неключимости», диалог, играющий роль композиционной связки, риторика о собственном «недостоинстве» и «греховности» как причина отказа).

Кроме этого, следование 3-й редакцией и последующими редакциями традиции в порядке расположения двух частей рассматриваемого эпизода, которая отражена в 1-й редакции, а также употребление агиологических терминов свидетельствует о первичности 2-й редакции. Называя её 2-й Пахомиевской редакцией, Б. М. Клосс писал о том, что она «представляет собой переработку черновика первой Пахомиевской редакции и его пополнение по тексту Епифания Премудрого и другим источникам»[57]. Несомненно, что иером. Пахомий работал с Епифаниевской редакцией, а также пользовался устным монастырским преданием на протяжении всей своей редакторской деятельности, что объясняет появление и исчезновение тех или иных деталей в разных редакциях жития. Но является маловероятным столь кардинальное композиционное изменение, как перестановка двух частей рассматриваемого эпизода для 2-й редакции, и затем возвращение к первоначальному варианту в 3-й и последующих редакциях. Итак, в пользу первичности 2-й редакции свидетельствуют следующие факты:

1. употребление в отношении прп. Сергия вместо именования ст҃ыи других агиологических эпитетов;
2. композиционная индивидуальность данной редакции ввиду особенного расположения двух частей рассматриваемого эпизода;
3. упоминание о реакции преподобного ꙗко и ѡбразѹ его измѣнитисѧ, и ѿ скорби и недоѹменіѧ безъѿвѣтнꙋ емꙋ сѹщꙋ;
4. упоминание о снятии с прп. Сергия креста силою;
5. «нетипичная» мотивация отказа от епископства стремлением к уединённой пустыннической жизни.

В результате проведённого анализа вполне оправданным оказывается вывод предшествующих исследователей: «Таким образом, представление Б. М. Клосса о первых двух Пахомиевских редакциях вовсе не кажется нам предпочтительней представления В. Яблонского»[58].

Литературный образ прп. Сергия, представленный во 2-й редакции, является более живым, реалистичным, эмоциональным, его поступки более сообразны правилам общецерковной дисциплины и аскетическому монашескому идеалу, он менее обременён использованием агиографических традиционных и расхожих формул. Таким образом, анализ главы о приглашении на митрополию свидетельствует, с большой долей достоверности, что на данном материале следует говорить о первичности 2-й Пахомиевской редакции по Б. М. Клоссу (редакции А по прот. В. Яблонскому) по отношению к другим дошедшим до нас Пахомиевским редакциям «Жития прп. Сергия Радонежского».

Богословские выводы: аскетические проблемы

Проблема послушания

Эта проблема находит материал для осмысления через взаимоотношения прп. Сергия с иерархией и вариативность воспринимания им представителей последней как выразителей воли Божьей. Для создания цельной картины, иллюстрирующей проблему, необходимо обратиться и к другим эпизодам жития преподобного. Именно 2-я редакция представляет более яркую и реалистичную картину действий прп. Сергия. Например, когда радонежский старец не хочет быть игуменом, он всё же оказывает послушание епископу Владимиро-Волынскому Афанасию (в то время замещавшему митрополита и проживавшему в Переславле-Залесском) и братии Троицкой обители. Когда же он понуждается к принятию епископского сана с последующим возведением на Московский престол, он не соглашается со свт. Алексием и даже грозит скрыться от митрополита в «непроходимую пустыню». И напротив, когда он выражает своё нежелание отпускать племянника (св. Феодора — архимандрита Симоновского монастыря, а затем архиепископа Ростовского) от себя, потом всё же поступает так, как просили митрополит, князь и сам св. Феодор. Все эти примеры свидетельствуют об отсутствии «слепого» послушания священноначалию у прп. Сергия, о наличии у него собственной точки зрения, но также и об обладании им даром рассуждения и готовности отречься от своей воли в случае необходимости. Взаимоотношения прп. Сергия с иерархией представлены как сыновне-отеческие, а не как раболепные, что позволяет ему иногда не соглашаться с позицией предстоятеля и других архиереев, сохраняя при этом полностью глубокое почтение и к сану, и к личности епископа. Несомненно, только такие отношения могут быть искренними и плодотворными.

Проблема отношения к личному богатству

Эта проблема обостряется в анализируемой главе «О хотящим святого повинути на митрополию» через резкий отказ старца от подарка — параманного креста с золотом и драгоценными камнями. Проблема решается единственно верной композицией данной главы во 2-й редакции, а также рядом уникальных комментариев к этой редакции относительно реакции и внутренних чувств преподобного во время встречи с митрополитом. В результате становится ясным, что в самом золоте как таковом прп. Сергий не видел ничего злого или скверного, а его знаменитая фраза связана с ассоциацией украшенного золотом и драгоценными камнями креста с нежеланным для него епископским саном. То есть, отказываясь от золотого креста, он отказывается в первую очередь от предложения митрополита стать его преемником. Естественно, это ни в коей мере не умаляет значения той абсолютной личной нищеты, того совершенного нестяжания, в котором жил прп. Сергий. Но это позволяет сделать вывод, что духу и мысли прп. Сергия, согласно данному тексту, в принципе не противоречит употребление золота или камней представителями духовенства ради церковного благолепия.

Богослов.ru

Библиография

Источники

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета на церковнославянском языке с параллельными местами. М.: Российское библейское общество, 2001.
2. Житїе и жизнь и подвиѕи преподобнаго и б҃гѡноснаго ѡтца нашегѡ игѹмена сергеа, въ немже имать и ѿ б҃жественныхъ чюдесъ его. съписано ѿ пахомїа ирѡмонаха ст҃ыа горы // ГИМ. Синодальное собр. № 169. Минеи-Четьи до-Макарьевского состава. Сентябрь. XVI в. Л. 202‒237 — Син. 169
3. Житїе преподобнаго и бг҃оноснаго ѡтца нашего игѹмена сергїа чюдотвор̾ца. списано бысть ѿ премудрѣишаго епифанїа // РГБ. Ф. 173/I (собр. Московской духовной академии фундаментальное). № 88. Минея-Четья. Сентябрь. XVI в. Л. 276‒398 — МДА 88
4. Житие и жизнь преподобнаго ѡтца нашего игꙋмена сергїа. списано ꙋченикомъ его сщ҃енноинокомъ епифанїемъ, въ немже иматъ и ѿ бж҃ественныхъ чюдесъ его // РГБ. Ф. 304/I (собр. Троице-Сергиевой Лавры фундаментальное). № 746. Сборник. XV в. Л. 209‒261 об. — ТСЛ 746
5. Житїе преподобнаго ѿца нашегѡ сергїа, сказанїи б҃жественныхъ чюдесъ его // РГБ. Ф. 556 (собр. Вифанской семинарии). № 92. Сборник житий и слов. XVI в. Л. 204‒304 — Виф. сем. 92
6. Древние жития преподобного Сергия Радонежского / собр. и изд. Н. С. Тихонравовым. М.: [б. и.], 1892.

   ---

Литература

1. Бобров А. Г., Прохоров Г. М., Семячко С. А. Имитация науки: о книге Б. М. Клосса «Избранные труды. Том 1: Житие Сергия Радонежского: Рукописная традиция: Жизнь и чудеса. Тексты» (М.: Языки русской культуры, 1998. 564 с.) // ТОДРЛ. Т. 53. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 418–445.
2. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. Изд. 2. М.: Типография Московского университета, 1903.
3. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Изд. 2. М.: Синодальная типография, 1909.
4. Грихин В. А. Творчество Епифания Премудрого и его место в древнерусской культуре конца XIV — начала XV вв. М.: Издательство Московского университета, 1974.
5. Добрѣ // Словарь русского языка XI‒XVII вв. Вып. 4. М.: Наука, 1977. С. 257.
6. Духанина А. В., Печников М. В., Романова А. А., Воронцова Л. М. Сергий Радонежский // Православная энциклопедия. Т. 63. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2021. С.
7. Житие Сергия Радонежского (Пространная редакция) / подгот. текста, перевод, коммент., исследование А. В. Духаниной. М.: Свято-Екатерининский мужской монастырь; Брюссель: Conference Sainte Trinite du Patriarcate de Moscou ASBL, 2015.
8. Зубов В. П. Епифаний Премудрый и Пахомий Серб. (К вопросу о редакциях «Жития Сергия Радонежского») // ТОДРЛ. Т. 9. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1953. С. 145–158.
9. Иванова М. В. Авторское «я» в Житии Сергия Радонежского // Вестник славянских культур. № 2 (36). 2015. С. 109–116.
10. Иванова М. В. Древнерусская агиография конца XIV–XV веков как источник истории русского литературного языка [дисс. докт. филол. наук]. М., 1998.
11. Карбасова Т. Б., Исидорова З. Н. Богородичная тема в творчестве Пахомия Серба // ТОДРЛ. Т. 67. СПб., 2020. С. 249–253.
12. Кириллин В. М. Епифаний Премудрый как агиограф Сергия Радонежского: проблема авторства // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 7. Ч. 2 / Российская академия наук. Институт мировой литературы им. А. М. Горького. Общество исследователей Древней Руси; отв. ред. О. В. Гладкова. М.: Нефтяник, 1994.С. 264–275.
13. Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI–XVI века). СПб.: Алетейя, 2000.
14. Клосс Б. М. Избранные труды. Т. 1. Житие Сергия Радонежского. М.: Языки русской культуры, 1998.
15. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Типография Грачева и Ко, 1871.
16. Кузьмина М. К. Функции неперекрестных библейских цитат в Житии Сергия Радонежского (на материале цитат из Псалтири) // Вестник славянских культур. 2014. № 4. С. 160‒167.
17. Кучкин В. А. О древнейшем списке Жития Сергия Радонежского // Вестник Литературного института им. А. М. Горького / отв. ред. Л. И. Скворцов. № 2 (2004). М., 2005. С. 198–199.
18. Логофет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона / под. ред. К. К. Арсеньева и Ф. Ф. Петрушевского. Т. 17а. СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1896. С. 902‒903.
19. Обручение (-ье) // Словарь русского языка XI‒XVII вв. Вып. 12. М.: Наука, 1987. С. 162.
20. Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. (Вторая половина XIV‒XVI в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 211–217.
21. Прохоров Г. М. Пахомий Серб (Логофет) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. (Вторая половина XIV‒XVI в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 167–177.
22. Ранчин А. М. Тройные повторы в «Житии Сергия Радонежского» // Монастыри России. Материалы VII Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. Вып. VII. Можайск, 2000. С. 468‒482.
23. Спивак Д. Л. Матричные построения в стиле «плетения словес» // ТОДРЛ. Т 49. СПб., 1996. С. 99‒111.
24. Тупиков В. А. Особенности цитирования Священного Писания в оригинальных произведениях русской агиографии (на материале произведений Епифания Премудрого): [автореф. дисс. канд. филол. наук]. Волгоград, 2011.
25. Турилов А. А. Алексий // Православная энциклопедия. T. 1. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000. С. 637‒646.
26. Шибаев М. А. Епифаний Премудрый // Православная энциклопедия. Т. 18. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. С. 582‒585.
27. Яблонский В., свящ. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб.: Синодальная типография, 1908.

    ---

[1] МДА 88. Л. 276 об. — 277. Данное указание содержится в Епифаниевской части Пространной редакции. Здесь и далее Пространная редакция будет рассматриваться на примере старейшего списка (РГБ, ф. 173/I (фундаментальное собр. библиотеки Московской духовной академии), № 88 (л. 276–398) — середина 20-х гг. XVI в.) под сокращением «МДА 88» с указанием соответствующих листов рукописи.

[2] Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. (Вторая половина XIV — XVI в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 211–217. Клосс Б. М. Избранные труды. Т. 1. Житие Сергия Радонежского. М., 1998. С. 97.

[3] Шибаев М. А. Епифаний Премудрый // Православная энциклопедия. Т. 18. М., 2008. С. 582‒585.

[4] «Логофетом» назывался хранитель патриаршей печати, который заведовал патриаршей канцелярией и её архивом в Константинопольской Православной Церкви (см.: Логофет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона / под. ред. К. К. Арсеньева и Ф. Ф. Петрушевского. Т. 17а. СПб., 1896. С. 902‒903). В отношении иером. Пахомия данный термин употреблялся, видимо, как уважительное прозвище, полученное им за большую учёность и образованность.

[5] Духанина А. В., Печников М. В., Романова А. А., Воронцова Л. М. Сергий Радонежский // Православная энциклопедия. Т. 63. М., 2021. С. 164. Карбасова Т. Б., Исидорова З. Н. Богородичная тема в творчестве Пахомия Серба // ТОДРЛ. Т. 67. СПб., 2020. С. 249–253.

[6] Так В. О. Ключевский говорил о Епифаниевской и двух Пахомиевских редакциях (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 98–129), Н. С. Тихонравов — о двух Епифаниевских и двух Пахомиевских редакциях (Древние жития преподобного Сергия Радонежского / собр. и изд. Н. С. Тихонравовым. М., 1892). В. П. Зубов считал, что 1-я Пахомиевская редакция была утрачена, а все имеющиеся редакции следует относить ко «второму пересмотру» Жития иером. Пахомием (Зубов В. П. Епифаний Премудрый и Пахомий Серб. (К вопросу о редакциях «Жития Сергия Радонежского») // ТОДРЛ. Т. 9. М.; Л., 1953. С. 145–158). В. А. Кучкин полагает, что существовал общий для 1-й и 2-й Пахомиевских редакций (по Б. М. Клоссу) протограф, который был утрачен. При этом 1-я редакция ближе к данному протографу, чем 2-я (Кучкин В. А. О древнейшем списке Жития Сергия Радонежского // Вестник Литературного института им. А. М. Горького / отв. ред. Л. И. Скворцов. № 2 (2004). М., 2005. С. 203). Существуют и другие варианты классификации списков жития прп. Сергия.

[7] Яблонский В., свящ. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб, 1908. С. 37‒66.

[8] Клосс Б. М. Избранные труды. С. 160‒223.

[9] Грихин В. А. Творчество Епифания Премудрого и его место в древнерусской культуре конца XIV — начала XV вв. М.,1974. С. 3–4. Кириллин В. М. Епифаний Премудрый как агиограф Сергия Радонежского: проблема авторства // Герменевтика русской литературы. Сб. 7. Ч. 2. М., 1994. С. 269‒272. См.: Кузьмина М. К. Функции неперекрестных библейских цитат в житии Сергия Радонежского (на материале цитат из Псалтири) // Вестник славянских культур. 2014. № 4. С. 160‒167. Тупиков В. А. Особенности цитирования Священного Писания в оригинальных произведениях русской агиографии (на материале произведений Епифания Премудрого): [автореф. дисс. канд. филол. наук]. Волгоград, 2011.

[10] Кириллин В. М. Епифаний Премудрый как агиограф Сергия Радонежского. С. 264–275.

[11] Кириллин В. М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI–XVI века). СПб., 2000. С. 249–270. Кириллин В. М. Епифаний Премудрый как агиограф Сергия Радонежского. С. 268‒269. См. также: Грихин В. А. Творчество Епифания Премудрого. С. 3–4. Ранчин А. М. Тройные повторы в «Житии Сергия Радонежского» // Монастыри России. Материалы VII Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. Вып. VII. Можайск, 2000. С. 468‒482. Спивак Д. Л. Матричные построения в стиле «плетения словес» // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т 49. С. 99‒111.

[12] Иванова М. В. Древнерусская агиография конца XIV–XV веков как источник истории русского литературного языка [дисс. докт. филол. наук]. М., 1998. С. 30.

[13] Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый. С. 211–217.

[14] Там же.

[15] Там же.

[16] Собственные наблюдения научного руководителя автора данной статьи — доцента иером. Далмата (Юдина) — над житием свт. Стефана Великопермского.

[17] Житие Сергия Радонежского (Пространная редакция) / подг. текста, перевод, коммент., исследование А. В. Духаниной. М.; Брюссель, 2015. С. 18–19.

[18] Иванова М. В. Древнерусская агиография. С. 168.

[19] Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый. С. 211–217.

[20] Прохоров Г. М. Пахомий Серб (Логофет) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. (Вторая половина XIV — XVI в.). Ч. 1. Л., 1988. С. 167–177.

[21] Иванова М. В. Авторское «я» в Житии Сергия Радонежского // Вестник славянских культур. 2015. № 2 (36). С. 113.

[22] 5 июля 1422 г. были обретены мощи прп. Сергия Радонежского, тогда же, видимо, состоялось и прославление подвижника как местночтимого святого (Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Изд. 2. М., 1909. С. 71‒74). Общецерковную канонизацию его относят к 1447‒1448 гг. (Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. Изд. 2. М., 1903. С. 72).

[23] МДА 88. Л. 371 об. — 372.

[24] МДА 88. Л. 372.

[25] Там же.

[26] Там же.

[27] МДА 88. Л. 372 об.

[28] МДА 88. Л. 373.

[29] МДА 88. Л. 373‒373 об.

[30] 1-я Пахомиевская редакция будет рассматриваться на примере старейшего списка (РГБ, ф. 304/I (собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), № 746 (л. 209–246 об.) — 40–50-е гг. XV в.) под сокращением «ТСЛ 746» с указанием соответствующих листов рукописи.

[31] ТСЛ 746. Л. 241‒243.

[32] 2-я Пахомиевская редакция будет рассматриваться на примере одного из старейших списков (ГИМ, Синодальное собр., № 169 (л. 202–237) — первая четверть XVI в. (копия списка Чуд. № 151) под сокращением «Син. 169» с указанием соответствующих листов рукописи.

[33] Син. 169. Л. 232 об.

[34] Син. 169. Л. 231 об. — 233.

[35] 3-я Пахомиевская редакция будет рассматриваться на примере списка (РГБ, ф. 556 (собр. Вифанской духовной семинарии), № 92 (л. 204–303) — 30-е гг. XVI в) под сокращением «Виф. 92» с указанием соответствующих листов рукописи.

[36] Син. 169. Л. 231 об. – 232 об.

[37] Там же.

[38] ТСЛ 746. Л. 241–242 об.

[39] Виф. 92. Л. 252 об. – 254 об.

[40] Син. 169. Л. 232 об.

[41] Син. 169. Л. 231 об.

[42] Син. 169. Л. 232‒232 об.

[43] Виф. 92. Л. 252 об. – 254 об.

[44] Син. 169. Л. 232.

[45] Там же.

[46] ТСЛ 746. Л. 241 об.

[47] Син. 169. Л. 232 об.

[48] Там же.

[49] Виф. 92. Л. 253 об. — 256.

[50] Обручение (-ье) // Словарь русского языка XI‒XVII вв. Вып. 12. М., 1987. С. 162.

[51] Турилов А. А. Алексий // Православная энциклопедия. М., 2000. Т. 1. С. 637‒638.

[52] ТСЛ 746. Л. 241. Ср.: егда сотворите всѧ повелѣннаѧ вамъ глаголите, ꙗкѡ раби неключими есмы, ꙗкѡ еже должни бѣхомъ сотворити сотворихомъ (Лк. 17:10).

[53] Добрѣ // Словарь русского языка XI‒XVII вв. Вып. 4. М., 1977. С. 257.

[54] ТСЛ 746. Л. 241 об. — 242.

[55] ТСЛ 746. Л. 242.

[56] Син. 169. Л. 232 об.

[57] Клосс Б. М. Избранные труды. С. 165.

[58] Бобров А. Г., Прохоров Г. М., Семячко С. А. Имитация науки: о книге Б. М. Клосса «Избранные труды. Том 1: Житие Сергия Радонежского: Рукописная традиция: Жизнь и чудеса. Тексты» (М.: Языки русской культуры, 1998. 564 с.) // ТОДРЛ. Т. 53. СПб., 2003. С. 441.