Богатырь духа: Митрофорный протоиерей Геннадий Брагин
Сост., подгот. текста и коммент. В.А. Чемезовой. – Нижний Тагил: Издательство Скорбященского женского монастыря, 2019. – 60 с.: ил. – (Драгоценные камни Нижнетагильской земли. Выпуск 2).
Иногда судьба одного человека может рассказать про эпоху намного больше, чем совокупность цифр и подборка дат. Издание Скорбященского женского монастыря, посвященное митрофорному протоиерею Геннадию Брагину, с одной стороны, будет дорого его родственникам и духовным чадам, а также прихожанам тех храмов, где батюшка служил, а с другой – полезно всем, кто интересуется церковной историей и хочет больше узнать про жизнь священнослужителя.
Митрофорный протоирей Геннадий Брагин служил в Свято-Троицком архиерейском подворье города Нижний Тагил. Он – один из старейших и уважаемых священников Екатеринбургской епархии. Седьмого августа 2020 года ему исполнился бы 81 год. В книге собраны воспоминания детей и внуков священника, а также духовных чад. Описываются не только внешние события, раскрывается мировоззрение отца Геннадия. Его мудрые наставления и наблюдения теперь могут прочитать все, кто купит эту книгу или возьмет ее в библиотеке.. «Он жил одним днем. Он вспоминал о прошлом только в смысле покаяния. Этому учил и нас», – замечает протоиерей Олег Шабалин.
Начало биографии отца Геннадия напоминает жизнь почти каждого человека, родившегося в сороковых годах XX века. «Когда Гене не было еще и двух лет, началась Великая Отечественная война, отец ушел на фронт». С тех пор мальчик будет расти без него. Мама работала дояркой, уходила на ферму затемно, возвращалась после захода солнца, поэтому Геннадию приходилось самостоятельно заниматься хозяйством и присматривать за младшей сестрой. На столе мама оставляла список, что нужно сделать: испечь хлеб, выполоть огород, посмотреть за скотиной, отправить корову в колхозное стадо, потом встретить ее, подоить… День пролетал в трудах и незаметно. Затем учеба, служба в армии на таджикско-афганской границе. Интересная деталь про верблюда: иногда «ездил на верблюде, поскольку был, пожалуй, единственным из части, кто не курил». Кроме того, Геннадию выделяли по две банки сгущенки, тогда как остальным – сигареты.
Священнослужителем он становится в самый разгар хрущевских гонений на Церковь. Из книги мы узнаем, как складывалась жизнь священнослужителя и его семьи в хрущевские и брежневские времена. «Нам приходилось жить в состоянии постоянной слежки. Если родители приходили в магазин, то рядом с ними всегда был человек, который смотрел, что они покупают, с кем словом перекинутся и т.д. Если вечером шторы на окнах в доме не задернуть, обязательно кто-нибудь подсматривает. Службы не дремали», – вспоминает сын протоиерей Иоанн Брагин. «После чтения стихотворения Владимира Маяковского «Левый марш» и откровенного мнения о поэтах А.С. Пушкине, М.Ю. Лермонтове и Ф.И. Тютчеве учительница могла поставить единицу и заявить: «Он любит… – на этом слове жестко ставилось логическое ударение и после уничижительной паузы следовало, – врагов революции!»
Для самого протоирея Геннадия чрезвычайно важно было ощущать преемственность с дореволюционными священниками. «У деда было ощущение своего недостоинства в том положении, которое ему выпало. … "Мы священники только потому, – считал дед, – что тех, кто должен быть вместо нас, перебили. Мы должны были в земле копаться, крестьянами быть, но заняли их достойное место. История нас вознесла", – вспоминает внук иерей Андрей Брагин, – я это воспринимаю как завет деда, принцип его жизни. Хоть я и в третьем поколении священник, но все равно я занимаю не свое место. Когда человек что-то наследует, это дает ему силы, является подспорьем в жизни. Я это очень чувствую. <…> Мы находимся на осколках традиции. Для меня эта преемственность очень важна. Важно, что дед был сопричастен той, ушедшей эпохе». Такая преемственность выстраивалась напрямую: отец Геннадий успел застать священнослужителей, характер которых сформировался еще до революции. В книге приведено несколько историй, мы же представим лишь один удивительный сюжет.
Отец Геннадий начинал свое служение в селе Савино. В 1919 году сюда, преодолев недельный путь пешком, пришел монах Василий из братии Успенского Далматовского монастыря и стал служить сторожем в храме. В 1928 году большевики сняли со звонницы колокола, а храм решили закрыть. Узнав об этом, отец Василий заперся внутри церкви и никого не пускал. «Снаружи стучат, бегают, матом ругаются, а он продолжает молиться и класть земные поклоны. Те с ним и по-хорошему разговаривали, и грозились взорвать его вместе с церковью, а он уперся – и ни в какую: «Не отдам храм, и все тут! Он не ваш, а Божий». Начальник местной пожарной части К., узнав, что ни милиция, ни комсомольцы с одним «темным» монахом справиться не могут, разъярился так, что в кабинете на столе все бумаги раскидал. Затем в гневе схватил топор и побежал монаха Василия убивать. А в храме как раз служба шла. Отец Василий, как увидел начальника пожарных с топором, все сразу понял, перекрестился, икону Спасителя поцеловал и вышел со скрещенными руками на середину храма. «Делай, – говорит, – что задумал!» Начальник топором-то замахнулся, а опустить руку не может. Так с поднятой рукой с топором и бросился наутек. А ночью ни с того ни с сего помер. После этого события власти так и не смогли храм закрыть».
В отдельных главках описываются любимые занятия и впечатляющие умения протоиерея Геннадия. «Батюшка Геннадий любил храм Божий, службу. Это была его первая любовь. Вторая – к огороду». В свободное время он ухаживал за цветами, в палисаднике разводил диковинные сорта цветов. «Было такое впечатление, что он взращивал райский сад». А еще он прекрасно готовил: «И торты он пек, и рулеты мясные делал, и все у него хорошо получалось. Когда надо было встречать владыку, он становился полновластным хозяином кухни. Жена с нее удалялась, никого до готовки батюшка не допускал, как будто таинство совершал». «Однажды был достигнут своеобразный поварской рекорд. Батюшка приготовил 16 салатов, чтобы угощать епископа Мелхиседека (Лебедева)».
Дарования отца Геннадия были разнообразны, они обогащают наши представления об умениях священнослужителя. Гладиолусы и шестнадцать салатов сочетаются с пастырской мудростью, строгостью и молитвенным духом. Книги такого плана – действительно драгоценные камни, из которых строится здание современной истории. Важно запечатлеть воспоминания, размышления и слова, сохранить живой облик любимого пастыря. Настоящего служителя Церкви. Все чаще в эти дни звучат печальные новости из Екатеринбургской епархии, свидетельства о ереси и лжестарчестве. Хотелось бы положительных и вдохновляющих примеров. Митрофорный протоиерей Геннадий, служение которого связано с Екатеринбургской епархией, может стать таким примером для укрепления сомневающихся сердец. Вся его жизнь – прозрачна и светла, украшена добрыми делами, одухотворена молитвой и смирением.
