Дмитрий Бак, директор Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля (Государственного литературного музея), в интервью «Фоме» «Почему я никогда не променяю бумажную книгу на электронную читалку», говорит: «Взгляд, скользящий по знакомым корешкам, иной, нежели тот же взгляд, скользящий по опрятной и стильной пустой поверхности стены. Можно ли так же остро чувствовать, когда тебя окружают не тома со всеми их «форзацами», «контртитулами, «биговками» и т. д., а, например, компьютерные файлы и папки? Думаю, нет. Хранить их очень экономно, они прячутся на крохотном терабайтном диске, однако не живут вместе со мной, не вступают со мной ни в какое общение».
На портале "Фома" опубликованы заметки знаменитых мыслителей и писателей об их книжных полках.
Habent sim fata libeli — «И книги имеют свою судьбу» (лат.)
Дмитрий Мамин-Сибиряк: Самая замечательная вещь на свете!
Наркис Мамин с сыновьями Дмитрием (справа) и Владимиром, 1868 год
Мой отец, небогатый заводский священник, страстно любил книги и затрачивал на них последние гроши. Но ведь для книг нужен шкаф, а это вещь слишком дорогая да, кроме того, в нашем маленьком заводе не было и такого столяра, который сумел бы его сделать. Пришлось шкаф заказать в соседнем Тагильском заводе … Его привезли зимой, вечером, в порожнем угольном коробе. Это было уже настоящее торжество. В детстве я не знал другой вещи более красивой. Представьте себе две тумбы, на них письменный стол, на нем две маленькие тумбы, а на них уже самый шкаф с стеклянными дверками. Выкрашен он был в коричневую краску и покрыт лаком, который, к общему нашему огорчению, скоро растрескался и облупился благодаря плутовству мастера, пожалевшего масла на краску. Но этот недостаток нисколько не мешал нашему книжному шкафу быть самой значительной вещью в свете — особенно, когда на его полках разместились переплетенные томики сочинений Гоголя, Карамзина, Некрасова, Кольцова, Пушкина и многих других авторов.
— Это наши лучшие друзья, — любил повторять отец, указывая на книги. — И какие дорогие друзья … Нужно только подумать, сколько нужно ума, таланта и знаний, чтобы написать книгу. Потом ее нужно издать, потом она должна сделать далекий-далекий путь, пока попадет к нам, на Урал. Каждая книга пройдет через тысячи рук, прежде чем встанет на полочку нашего шкафа.
«О книге»
Дмитрий Лихачев. Искусство составления личных библиотек
Академик Дмитрий Лихачев, 1985. Фото Юрия Белинского /Фотохроника ТАСС
Свою библиотеку не надо делать слишком большой, не надо заполнять ее книгами «одноразового чтения». Такие книги надо брать в библиотеке. Дома должны быть книги повторного чтения, классики (и притом любимые), а больше всего справочники, словари, библиография. Они могут иногда заменить целую библиотеку. Обязательно ведите библиографию по своей специальности и на карточках этой библиографии отмечайте, что в этой книге кажется вам важным и нужным.
Повторяю. Если книга вам нужна для однократного чтения, её приобретать не следует. И искусство составления личных библиотек состоит в том, чтобы воздержаться от приобретения таких книг.
«О личной библиотеке»
Осип Мандельштам. Книжный шкап раннего детства
Осип Мандельштам в детстве. Царское Село, 1890-е
Книжный шкап раннего детства — спутник человека на всю жизнь. Расположение его полок, подбор книг, цвет корешков воспринимаются как цвет, высота, расположение самой мировой литературы. Да, уж тем книгам, что не стояли в первом книжном шкапу, никогда не протиснуться в мировую литературу, как в мирозданье. Волей-неволей, а в первом книжном шкапу всякая книга классична, и не выкинуть ни одного корешка.
Эта странная маленькая библиотека, как геологическое напластование, не случайно отлагалась десятки лет. Отцовское и материнское в ней не смешивалось, а существовало розно, и, в разрезе своем, этот шкапчик был историей духовного напряжения целого рода и прививки к нему чужой крови.
Нижнюю полку я помню всегда хаотической: книги не стояли корешок к корешку, а лежали, как руины: рыжие пятикнижия с оборванными переплетами, русская история евреев, написанная неуклюжим и робким языком говорящего по-русски талмудиста. Это был повергнутый в пыль хаос иудейский. … Над иудейскими развалинами начинался книжный строй, то были немцы: Шиллер, Гёте, Кернер и Шекспир по-немецки — старые лейпцигско-тюбингенские издания, кубышки и коротышки в бордовых тисненых переплетах, с мелкой печатью, рассчитанной на юношескую зоркость, с мягкими гравюрами, немного на античный лад: женщины с распущенными волосами заламывают руки, лампа нарисована, как светильник, всадники с высокими лбами, а на виньетках виноградные кисти. Это отец пробивался самоучкой в германский мир из талмудических дебрей.
Еще выше стояли материнские русские книги — Пушкин в издании Исакова — семьдесят шестого года. Я до сих пор думаю, что это прекрасное издание, оно мне нравится больше академического. В нем нет ничего лишнего, шрифты располагаются стройно, колонки стихов текут свободно, как солдаты летучими батальонами, и ведут их, как полководцы, разумные, четкие годы включительно по тридцать седьмой. Цвет Пушкина? Всякий цвет случаен — какой цвет подобрать к журчанию речей? У, идиотская цветовая азбука Рембо!…
А что такое Тургенев и Достоевский? Это приложение к «Ниве». Внешность у них одинаковая, как у братьев. Переплеты картонные, обтянутые кожицей. На Достоевском лежал запрет, вроде надгробной плиты, и о нем говорили, что он «тяжелый»; Тургенев был весь разрешенный и открытый с Баден-Баденом, «Вешними водами» и ленивыми разговорами.
«Книжный шкап»
Жан-Клод Каррьер. Не надейся избавиться от книг!
Умберто Эко и его библиотека
Вот у вас (имеется в виду Умберто Эко. – Прим. ред.) настоящая коллекция (книг. – Прим. ред.). Это произведение искусства, которое вы долго создавали, и не хотите, чтобы его разделяли на части. Это нормально. Коллекция говорит о вас, быть может, не меньше, чем ваши собственные произведения. О себе я могу сказать то же самое: эклектичность состава моей библиотеки многое может обо мне сказать. Всю жизнь меня упрекали в том, что я разбрасываюсь. Значит, моя библиотека является моим отражением.
Из сборника бесед Умберто Эко и Жана-Клода Карьера «Не надейся избавиться от книг!»
Подготовил Тихон Сысоев
Источник: Фома.Ру
