В статье кандидата филологических наук, кандидата богословия, доцента Московской духовной академии архимандрита Симеона (Томачинского) проводятся смысловые и текстуальные параллели между книгой Николая Васильевича Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» и богослужебными текстами. На взгляд автора, молитвы и религиозные песнопения были одним из источников вдохновения для Гоголя, а органическая связь с церковными памятниками характерна для всей русской классической литературы
Русскую классическую литературу невозможно рассматривать вне её органической связи с предшествующим периодом развития русской словесности, который обычно именуется древнерусской литературой. Как подчёркивал известный учёный Феодосий Георгиевич Спасский, изучение русской литературы и поэзии «неизбежно должно начинаться с церковных русских памятников»[1].
Более того, Спасский отмечает: «Русское литургическое и агиологическое творчество было от ранних веков русского христианства и до XVI века, за весьма редкими исключениями, единственным следом существования литературы и поэзии на Руси»[2].
Например, многие ли знают, когда и где произошло рождение рифмы в русской поэзии?
Оно зафиксировано в службе святым Варлааму и Иоасафу, царевичу Индийскому, написанной в XVI веке. Автор этого глубоко оригинального и самобытного произведения — игумен Маркелл Безбородый, выдающийся композитор, распевщик, гимнограф и поэт. Ради художественного творчества он даже в 1557 году покинул должность настоятеля новгородского Хутынского монастыря, после чего и создал упомянутую службу, оригинальный памятник древнерусской словесности.
Ярким доказательством органической связи русской литературы с церковной словесностью становится творчество Николая Васильевича Гоголя. Собственно, он сам в «Выбранных местах из переписки с друзьями» говорил о церковном наследии так: «Владеем сокровищем, которому цены нет, и не только не заботимся о том, чтобы это почувствовать, но не знаем даже, где положили его»[3].
Церковные песни и каноны являются, по мысли Гоголя, важнейшим источником вдохновения. Он пишет так: «Ещё тайна для многих этот необыкновенный лиризм — рожденье верховной трезвости ума, — который исходит от наших церковных песней и канонов и покуда так же безотчётно возносит дух поэта, как безотчётно подмывают его сердце родные звуки нашей песни»[4].
Поэтому Гоголь прямо советовал своим друзьям, в частности В. М. Языкову: «В продолжение говения займись чтением церковных книг. Это чтение покажется тебе трудно и утомительно, примись за него, как рыбак, с карандашом в руке, читай скоро и бегло и останавливайся только там, где поразит тебя величавое, нежданное слово или оборот, записывай и отмечай их себе в материал. <…> Лира твоя наберётся там неслыханных миру звуков и, может быть, тронет те струны, для которых она дана тебе Богом»[5].
Гоголевская лира сама активно напитывалась звуками и смыслами из литургической поэзии. Не случайно Гоголь занимался собственноручным переписыванием богослужебных книг, в частности Миней, в специальные тетради. Сейчас, благодаря многолетним трудам проф. Владимира Алексеевича Воропаева и Игоря Алексеевича Виноградова эти выписки изданы в полном собрании сочинений Гоголя.
«Церковнославянский язык, язык богослужебных книг и церковно-учительной литературы, становится идеологическим центром публицистической стилистики и риторики Гоголя»[6], — пишет академик Виктор Владимирович Виноградов.
Особенно ярко это проявилось в «Выбранных местах из переписки с друзьями», на которых мы кратко и остановимся. Во-первых, это касается лексики.
Рассмотрим некоторые выражения из книги, явно имеющие своим источником Псалтирь и литургическую поэзию. Гоголь пишет: «облекается величием» (ср. Господь воцарися, в лепоту облечеся. Пс. 92:1); «становясь превыше» (ср. Хвалите Его небеса небес и вода, яже превыше небес. Пс. 148:4); «благодарственная песнь» («воспойте Господеви песнь нову» Пс. 149: 1) и т.д.
Гоголь охотно использует приставки воз-, вос-, образуя торжественную, приподнятую лексику, также характерную для библейской поэзии и для гимнографии: «возлет», «возыметь», «не возможет», «возболев духом», «восскорбеть» и т.д.
Другой яркой чертой, сближающей стиль «Выбранных мест...» со стилем литургических текстов, является использование однокоренных слов, повторений, тавтологических сочетаний: «может слышать всеслышащим ухом поэзии поэт», «безлюднее самого безлюдья», «живой как жизнь», «выбирая на выбор», «недоумевает ум решить», «дело стоит того, чтобы о нём толково потолковать».
Мы бы назвали это плеоназмом или тавтологией, а вот в учебнике иеромонаха Амвросия «Краткое руководство к Оратории российской» этот приём назван фигурой произвождения[7]. Именно по этой книге, скорее всего, Гоголь учился риторике в лицее. Автор пишет в нём следующее: «Надлежит учиться из чтения древних и новейших книг писателей, каковы суть С<вятые> Отцы греческие, а особливо творцы канонов, панегиристы; более же всего С<вященное> Писание в повествованиях, песнях, псалмах, пророчествах, нравоучениях...»[8].
Как раз фигура произвождения весьма характерна для церковной гимнографии. Возьмём наугад несколько текстов из литургической поэзии, которые были выписаны Гоголем в свои тетрадки.
Например, в каноне святому Иоанну Предтече авторства преподобного Иосифа Песнописца находим такие выражения:
«Недоуменным просветився просвещением…»[9]
«Неплодствия разрешил еси рождшия, родився Божиим промышлением, премудре Пророче, неплодное сердце мое плодоносно ныне соделай…»
«Закон Божественный управляя, беззаконно заклан был еси…»[10]
«Неплодствовати мя неплодными делы, всеблаженне, сотвори, добродетелей благоплодие присно приносяща…»[11]
Излюбленным гоголевским приёмом является фигура усугубления, или тождесловия[12]. Так, в главе «О том, что такое слово» в шести предложениях, следующих одно за другим, существительное «слово» встретилось восемь раз! И таких случаев множество.
Гоголь, к примеру, пишет: «Вы очень односторонни, и стали недавно так односторонни; и оттого стали односторонни, что, находясь на той точке состояния душевного, на которой теперь стоите вы, нельзя не сделаться односторонним всякому человеку»[13].
Фигура тождесловия особенно широко используется в богослужебных текстах: стихирах, тропарях, канонах. Возьмём для примера стихиру из службы святителю Николаю, небесному покровителю Гоголя, выписанную им в тетрадку: «В Мирех живый чувственне, Иерарше, миром разумно духовным явился еси помазан, Отче Николае. Темже миры чудес твоих мир облаговонил еси, миро приснотекущее проливая, мирными твоими благовонными словесы и памятию твоею» [14] (Курсив мой — А.С.).
Широко употребляет Гоголь однотипные конструкции с повторяющимися частями — «покажи им пальцем и самые буквы, которыми это написано; заставь каждого <...> поцеловать самую книгу, в которой это написано»[15]. Фигура единозаключения, или эпифоры[16], часто встречается у Гоголя: «Всё перессорилось: дворяне у нас между собой, как кошки с собаками; купцы между собой, как кошки с собаками; мещане между собой, как кошки с собаками...»[17].
На этом приёме целиком построены некоторые псалмы, например 135: Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его. Исповедайтеся Богу богов, яко в век милость Его. Исповедайтеся Господеви господей, яко век милость Его... (Пс. 135:1-3 и далее).
Эпифора часто встречается и в гимнографических текстах. Например, Гоголь выписывает себе в тетрадку из службы святым мученикам Фирсу, Левкию, Филимону и другим такие стихиры: «Одождении Божественными угасисте многобожия пещь, разжегшеся Божественною любовью прерадостно, и ныне песнопоете, страдальцы: благословен еси, Боже отец наших.
Гонящаго Божественною уловивше мрежею, досточуднии, извлекосте из глубины лестныя и Христу приведосте, поюще тепле: благословен еси, Боже отец наших»[18].
Обнаруживается у Гоголя и «стилистическая симметрия», характерная для псалмов и описанная Лихачёвым. «Сущность этой симметрии состоит в следующем: об одном и том же в сходной синтаксической форме говорится дважды; это как бы некоторая остановка в повествовании, повторение близкой мысли, близкого суждения, или новое суждение, но о том же самом явлении»[19].
У Гоголя в «Выбранных местах…» находим: «На письмо твоё теперь не буду отвечать; ответ будет после». Или: «С такою нежною душой терпеть такие грубые обвиненья; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых, неуклюжих людей»[20].
В псалмах: Изми мя от враг моих, Боже, и от восстающих на мя избави мя (Пс. 58:1).
В «Выбранных местах…» целые пассажи и даже главы соотносятся с определёнными псалмами. Так, например, глава «Чей удел на земле выше» ощутимо проникнута духом 83-го псалма[21]. В другой главе Гоголь пишет: «Те же самые трубы, тимпаны, лиры и кимвалы, которыми славили язычники идолов своих, по одержании над ними царём Давидом победы, обратились на восхваленье истинного Бога, и ещё больше обрадовался весь Израиль, услышав хвалу Ему на тех инструментах, на которых она дотоле не раздавалась»[22] .
Эти строки соотносятся сразу с двумя псалмами — 150 и 52:
Хвалите Его во гласе трубнем, хвалите Его во псалтири и гуслех;
Хвалите Его в тимпане и лице, хвалите Его во струнах и органе;
Хвалите Его в кимвалех доброгласных, хвалите Его в кимвалех восклицания.
Всякое дыхание да хвалит Господа. (Пс. 150:3-6)
А также: Внегда возвратит Бог пленение людий своих, возрадуется Иаков и возвеселится Израиль (Пс. 52:7). Такое свободное цитирование говорит о достаточно хорошем знакомстве Гоголя с Псалтирью.
Эта особенность роднит книгу Гоголя с древнерусской традицией. Так, в переписке Ивана Грозного с Курбским и тот, и другой не просто цитируют Псалтирь, но свободно используют многие её выражения и образы в своих размышлениях. Например, Иван Грозный пишет: «Понеже бо еси положил яд аспиден под устнами твоими, наполнена убо меда и сота по твоему разуму, горчайше же пелыни обретающеся...»[23] (Ср. Изостриша язык свой яко змиин; яд аспидов под устнами их. Пс. 129:3).
У Андрея Курбского подобное свободное цитирование встречается ещё чаще, например: «И воздал еси мне злая воз благая и за возлюбление мое — непримирительную ненависть»[24] (Ср. И положиша на мя злая воз благая, и ненависть за возлюбление мое. Пс. 108:5). Кстати, в обоих приведённых случаях тексты псалмов подразумевают Иуду-предателя.
Остановимся также на важнейшем понятии в гоголевской системе ценностей — на просвещении. Так называется центральная, срединная глава в «Выбранных местах…», которая несёт на себе важнейшую семантическую нагрузку. (Кстати, изначально это было письмо Жуковскому.)
«Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду её окружавшие», — пишет Гоголь в «Выбранных местах… »[25].
Действительно, тут Гоголь прав, сам термин «просвещение» — церковного происхождения. Просвещением изначально именовалось Таинство крещения, и до сего дня в богослужениях существуют молитвы «О иже ко Святому Просвещению готовящихся», то есть о тех, кто в ближайшее время собирается принять крещение. Сам праздник Крещения Господня (6/19 января), или Богоявления, также именуется Просвещением. В греческой традиции оно до сих пор является его основным названием: «та фота» (дословно: «праздник светов»).
Для объяснения подлинного смысла слова «просвещение» Гоголь приводит цитату из богослужебного последования Литургии Преждеосвященных Даров: «Свет Христов просвещает всех». В литургическом обиходе священник произносит эти слова, обращаясь к прихожанам и осеняя их зажжённой свечой.
Эта цитата из богослужебного текста не случайно украшала фронтон домовой церкви св. муч. Татианы при Московском императорском университете до революции. Не так давно она была восстановлена на своём историческом месте, снова став девизом Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. (Кстати, аналогичный девиз есть и у Оксфордского университета: Dominus illuminatio mea; «Господь просвещение моё» — это цитата из 27-го псалма, которая начертана на гербе университета.)
Именно в этом храме, в университетской церкви св. муч. Татианы Гоголя провожали в последний путь. Провожали молитвами и песнопениями, которые он так любил и которые были для него источником вдохновения…
[1] Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. C. 2.
[2] Там же. С. 2.
[3] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 35.
[4] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 195.
[5] Гоголь Н. В. Письмо Н. В. Языкову // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Москва: Русская книга, 2004. Т. IX. С. 208.
[6] Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX веков. С. 395.
[7] Амвросий, иеромонах. Краткое руководство к Оратории российской. М., 1791. С. 139.
[8] Там же. С. 169.
[9] Канон Предтечи Иоанна // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Москва: Русская книга, 2004. Т. VIII. С. 563.
[10] Там же. С. 564.
[11] Там же. С. 565.
[12] Там же. С. 135.
[13] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 57.
[14] Канон Предтечи Иоанна // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Москва: Русская книга, 2004. Т. VIII. С. 575.
[15] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 110.
[16] Амвросий, иеромонах. Краткое руководство к Оратории российской. С. 136.
[17] Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 93.
[18] Святых мучеников Фирса, Левкия, Филимона и иже с ними // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Москва: Русская книга, 2004. Т. VIII. С. 586.
[19] Лихачёв Д. С. Историческая поэтика русской литературы. С. 154.
[20] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 154.
[21] См. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. 6. С. 459.
[22] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 67.
[23] Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 15.
[24] Там же. С. 8.
[25] Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем: В 17 т. Москва – Киев: Издательство Московской Патриархии, 2009. Т. VI. С. 74.
Богослов.ru
