В эксклюзивном интервью Sputnik Эстония русская поэтесса и ее муж, протоиерей Русской Православной Церкви, рассказали об информационном обществе, либерализме и столкновении двух цивилизаций.
В апреле в формате традиционных встреч в медиа-клубе "Импрессум" Таллинн посетили известная русская поэтесса и прозаик Олеся Николаева и ее муж, протоиерей Русской православной церкви Владимир Вигилянский, в прошлом выпускник отделения критики Литературного института, научный сотрудник Института искусствознания, член редколлегии журнала "Огонек" и главный редактор приложения в газете "Московские новости". Супруги — люди творческие и тонко чувствующие человеческую природу, на многие болезненные вопросы современной жизни имеют свой, порой неожиданный взгляд, чем и поделились в эксклюзивном интервью Sputnik Эстония.
- Надо ли в современной литературе рассказывать о душевных поисках человека? Или читатель предпочитает динамичный сюжет без особых психологических углублений?
— Олеся Николаева: Со стороны читателя, конечно, произошли изменения — он упростился. Люди постепенно разучились читать большие тексты, осмыслять их, понимать метафоры. Образное метафорическое мышление утрачивается. Люди читают буквальный смысл, а не образы, стоящие за формой. В информационном обществе, когда говорится о голом факте и речь не выходит на некое обобщение, безусловно, по-другому начинает работать мышление. И социальные сети обязывают к краткости повествования, не загруженного психологическими обоснованиями, мотивировками. С другой стороны, велико влияние кинематографа, сериалов, где практически нет психологического обоснования поступков героев. Они скорее функции сюжета, чем живые персонажи. Мне как писателю, конечно, интересны тайные механизмы в человеке, его глубина, где, как говорил Достоевский, Бог борется с Дьяволом.
- Может, в современном мире и не нужны такие тонкости восприятия и понимания?
— Олеся Николаева: Нужны, иначе мы вынуждены будем говорить о том, что произошла какая-то антропологическая катастрофа и человек утрачивает свои основные функции. Однажды во время визита к врачу отец Владимир пережил интересный случай. Медицинский светила перед осмотром попросил поговорить с ним о жизни и спросил: "Вам не кажется, что наступает конец мира?" Отец Владимир удивился и, в свою очередь, спросил: "А почему вы, врач, так думаете?" Доктор ответил: "Я вижу, как меняется человек. Я вижу, как возникло целое поколение врачей, которые зарабатывают деньги. Они идею служения подменили идеей обслуживания". Это высказывание можно распространить на многие сферы, потому что идея служения людям применима к любой деятельности. Например, кинематографисты не фильмы снимают, а зарабатывают деньги. Продюсер указывает режиссеру, что и как делать, может поменять режиссера или актеров в середине съемок, может диктовать, каких актеров выбирать. Это не только губит искусство, но и оставляет ужасные прорехи на самой ткани жизни.
— Владимир Вигилянский: Это всеобщая болезнь и искусства, и культуры, и всех сфер жизни — выхолощенный смысл. Факты фактами, а нужен смысл этих фактов. Сейчас стало все бессмысленно, упразднено. Какая разница, ты это сделал или ты этого не сделал? Понятие репутации уже вообще не существует. Стыд, совесть не ощущаются, потому что они не работают — за них невозможно получить деньги.
- Обеспеченность материальными благами не всегда на деле обеспечивает душевное комфортное состояние. Почему прогресс не может обеспечить душевный комфорт?
— Владимир Вигилянский: Не хлебом единым жив человек. Хлеб необходим, но нельзя жить только ради этого. Если выхолощено все остальное, очень легко превратить человека в животное, которое живет ради добычи пищи.
— Олеся Николаева: Только комфорта мало. Должна быть внутренняя свобода. Человек не может жить без трансцендирования (трансцендирование — выход из погруженности сознания в мирскую жизнь с целью обретения истины и смысла бытия — Ред.) с возведением себя к какой-то высшей реальности, не может удовлетвориться исключительно земными вещами — душа его будет тосковать.
- А правильно ли люди понимают понятие свободы?
— Олеся Николаева: Если мы отсекаем идею бессмертия человеческой души, тогда, безусловно, наша жизнь, ограниченная только земным существованием, предстает для нас более или менее удобной клеткой, из который выход только один — в гроб. Но это пугает человека, и он старается по максимуму взять от жизни. Это не свобода.
— Владимир Вигилянский: Несвобода человека не зависит от того, находится он на воле или в неволе.
- Значит, нет свободы большей на Западе и меньшей в России, как часто утверждают либерально настроенные российские граждане? Уверенность в том, что стоит вырваться из России на Запад, и жизнь станет свободнее — это самообман?
— Олеся Николаева: Безусловно, самообман. Там тоже будут свои правила и законы, которые ограничивают человека. В любой системе надо учиться жить, не ущемляя себя изнутри, не нарушая свои ценности и идеалы.
- Можно ли сейчас каким-то образом возрождать в людях глубокое отношение друг к другу, чтобы люди стремились не только потреблять, но и давать?
— Олеся Николаева: Отчасти можно воспитать. Но в основном я вижу у молодежи какое-то новое мышление. Они считают, что им все должно быть предоставлено. Может быть, это гордыня или тщеславие. Как же, я закончила престижный институт, а буду выполнять работу, не соответствующую моему статусу? Конечно, это очень портит человека, убивает в нем стремление к самоосуществлению. Помните, в сказке Иван-Царевич проходит череду испытаний, чтобы в конце получить инициацию и стать тем самым царевичем. Женские образы в сказках рассказывают о том же — преображения можно достичь через собственный путь сквозь определенные испытания. Это архитипические сюжеты, и в них заключается мудрость жизни.
- Как Вы относитесь к тому, что в некоторых странах нетрадиционные браки становятся законным актом?
— Олеся Николаева: Мне кажется, это признак конца западной цивилизации. Гетеросексуальность становится маргинальной.
— Владимир Вигилянский: Я — либерал чистейшей воды, я за свободу идей, мыслей. Но как только образ мыслей, идея превращаются в идеологию, они становятся абсолютно тоталитарными. Они не дают другим идеям жить. Именно это случилось с либерализмом. Либерализм — это сейчас страшная тоталитарная секта, которая диктует нормы и не дает другим возможности свободы. Люди, которые испытывают особые сексуальные пристрастия, были во все времена. Пусть запираются в своих комнатах и делают, что хотят. Но когда такие люди выходят из своих комнат и говорят: "Смотрите на нас, делайте так, как мы, и это будет законом. А то, как делаете вы, это незаконно" — вот это чудовищно. Это тоталитаризм.
- В некоторых странах детей уже в детских учебных заведениях учат свободе выбора пола и свободным сексуальным отношениям.
— Владимир Вигилянский: Вот поэтому из этих стран родители с детьми бегут в Россию или в Грецию. Пройдет лет пятьдесят и, надеюсь, люди с ужасом будут смотреть на нашу эпоху, когда либеральная идея, освободившая в свое время мир от рабства, от колониальной зависимости, расизма, превратилась в расизм в ином понимании этого слова. Русские, как в свое время евреи, в нынешней системе идеологии русофобии доведены до предела и видят во всем повторение того, что Европа прошла сто лет тому назад, когда была антисемитской. Сейчас США и все страны Европы объединились в русофобии — это же дикость. Творцы этого — идеологи либерализма. Казалось бы, они сами должны это чувствовать и видеть, но нет, этого не происходит.
— Олеся Николаева: Это признаки заката западного мира. Я думаю, даже пятьдесят лет для Европы слишком много. Ко всему еще и мусульмане, которые пришли в Европу и увидели здесь каких-то расслабленных, извращенных, "жидких" людей, не вызывающих уважения. Мусульмане захватят Европу не числом своим, а пассионарностью.
- Может, так проявляется некая историческая память? Ведь когда-то страны, чьи представители сейчас мигрируют в Европу, были колониями.
— Олеся Николаева: Может, конечно. Первая волна алжирской миграции во Франции, после окончания колонизации Алжира, была исполнена благодарности французам и полностью натурализовалась, превратившись в граждан Франции. Однако уже дети этих алжирских французов, которые родились во Франции и получили там образование, испытывают классовую и национальную ненависть к исконным французам, потому что считают, что живут хуже них. То же происходит и с пакистанцами, которые родились, выросли и получили образование в Англии, однако готовы мстить стране, где живут. Поэтому в Англии боятся говорить о национальности или вероисповедании. Пока проблема не проговаривается, ее невозможно решить. Если не проговаривать, если подменять понятия, невозможно прийти к понимаю и согласию.
- В связи с этим невольно вспоминаются голословные обвинения России в отравлении Скрипалей и применении химического оружия в Сирии, ставших поводом для агрессивных действий США.
– Олеся Николаева: Эпоха модерна, когда главенствовали защита прав человека, борьба с насилием, диктатурой, закончилась. Настала эпоха постмодерна и симулякров, информационного общества. Стало важно не то, что произошло на самом деле, а информация. Принцип информации — то, что не попало в информационное поле, не имеет статуса бытия. А то, что попало, оно уже существует. Поэтому если Тереза Мэй заявила, что Россия виновата в чем-то, то доказательства не нужны. Посмотрите на правителей — постмодерн в чистом виде.
- Российские дипломаты стараются терпеливо доносить вполне логично какие-то вещи, которые вписываются в реальное, трезвое человеческое мышление, но на Западе их не слышат. Что же делать?
— Олеся Николаева: Мне кажется, нужно стоять на своих позициях, нужно сохранять себя. Есть некий промысел, который действует в истории, не все решают люди. Если каждый будет на своем месте сохранять здравое понимание, будет верен правде факта, будет добросовестно делать свое дело, то мы сможем это одолеть. Ведь видно, что в западном мире сейчас ложь стоит на лжи. В мире идет столкновение цивилизаций, столкновение культур.
— Владимир Вигилянский: Западник Андрон Кончаловский сказал: "Как это произошло, что Россия становится единственной страной, которая будет хранить европейские ценности? Пройдет поколение, и европейцы будут ездить в Россию для того, чтобы вспомнить, какой была старая Европа и что они потеряли".
- Разные менталитеты у русских и европейцев?
— Олеся Николаева: Безусловно. У европейцев принято так, что если у человека какое-то несчастье, к нему не надо приближаться, потому что он будет тебя грузить своим настроением. И нельзя рассказывать о своих проблемах — это неприлично. В России, у русских все наоборот. В несчастье необходимо быть рядом, поддерживать, помогать, делиться.
- Что же ждать людям в таком мире?
— Олеся Николаева: Надо в каждой ситуации найти что-то хорошее. И любые преобразования в жизни надо начинать с себя. Вот сейчас разрушена иллюзия того, что в Америке рай, а в России все плохо. На самом деле в России хорошо и свободно. Например, нет страшнее цензуры, чем в Америке.
- Что бы Вы хотели сказать русским, которые живут за пределами России?
— Владимир Вигилянский: Мы с Олесей за последние два года побывали в самых разных странах и республиках, встречаясь с русскими людьми. Вы не можете себе представить, какой живительный импульс дают эти люди! И в Крыму, и в Молдавии, и по всей Европе живут настоящие патриоты России. Это поразительная вещь! Мы, живущие в России, не ценим то, что есть в ней. Мы видим, как это ценят люди, живущие за ее пределами. Спасибо вам, братья и сестры!
Спутник Эстония
