Интервью писательницы Натальи Сухининой, номинанта Патриаршей литературной премии 2024 года
— Наталья Евгеньевна, вы уже более 30 лет являетесь одним из самых популярных православных писателей. Нравится ли вам само это определение — «православный писатель»?
— Я в принципе не согласна с ним! Во-первых, я не считаю, что оно имеет ко мне прямое отношение, потому что я в большей степени журналист, у меня журналистское образование. В чем-то это мне мешает, но в чем-то и помогает. Например, у меня практически все герои — это реальные люди.
Во-вторых, чтобы быть православным писателем, надо, прежде всего, быть православным человеком. А быть православным человеком — очень высокая планка. Про себя могу сказать, что я человек, который старается быть православным.
— А кто из современных авторов, пишущих о христианских ценностях, вам близок?
— Назову книгу, которая еще только готовится к выходу. Это поэма «Бутовский реквием» монахини Амвросии (Хромовой). Она посвятила ее новомученикам, которые расстреляны на Бутовском полигоне. Мало того, что это прекрасная поэзия, прекрасная рифма, прекрасный строй, прекрасные образы — это еще и удивительное сострадание, удивительное проникновение в сложную тему.
Я у матушки буквально выпросила рукопись и теперь не выпускаю ее из рук. И еще ее всем читаю, потому что о новомучениках не так много говорят, к сожалению. Благодаря этой книге, надеюсь, новомученики станут нам ближе и дороже. Мы все знаем поэму «Реквием» Анны Ахматовой. И я могу сказать без всякой натяжки, что эти две поэмы можно смело поставить рядом. И по красоте поэзии, и по боли, которую их авторы смогли передать.
— Как вы находите темы и героев? Ведь видеть героя — это как для журналиста, так и для писателя один из ключевых навыков.
— Если полистать мои книги, то у меня, конечно, перекос к положительному герою. Когда встречаешь человека, который совершил поступок, который тебя поразил своей красотой и высотой, первое желание всегда — рассказать об этом поступке людям. Кстати, и люди по-другому относятся, когда все описанное основано на реальных событиях.
— И при этом вы пишете христианские книги. Это видно, даже когда не сказано прямым текстом.
— Любой красивый поступок — это, прежде всего, поступок христианский. Именно это и есть раскрытие православной темы, а не бесконечные «спаси Господи» и «во славу Божию!» Я вообще стараюсь избегать подобной лексики: люди ведь не глупы, они могут сами домыслить, понять, что к чему. Я, наверное, не читала более православной книги, чем «Капитанская дочка» Пушкина. Там нет никаких «спаси Господи», но есть настоящие, серьезные христианские поступки. Поэтому моя задача как автора — поменьше педалировать православную тему и побольше писать о христианских поступках и о людях, которые их совершают.
— А как выбрать верную писательскую интонацию для такой задачи?
— В наше время остро ощущается дефицит честности. А почему дефицит? Быть честным непросто. Это делает уязвимым, особенно когда ты обрел мастерство и положение в обществе.
Но я думаю, что для писателя, да и вообще для любого человека, у которого есть связь с обществом через слово, очень важно быть честным. Иногда я пишу и думаю: «образ такой хороший, я его сейчас использую…» Но он же натянутый, в душе это понимаю. Тогда очень полезно встать, подойти к зеркалу, посмотреть на себя и сказать: «Наталья, а ты сейчас честно поступаешь? Ты сейчас ради какого-то сиюминутного образа переступаешь через нечто важное».
Читатели очень чуткие — они это все считывают и все прекрасно понимают.
— Как вообще изменились люди за те годы, что вы пишете о Православии? Что им нужно было в 1990-е и что нужно сейчас?
— Трудно обобщать, могу говорить только за себя. Я думаю, что многие пережили неофитство, нетерпение побольше «надышаться» Православием. Я скупала все книги, постоянно стремилась куда-то поехать — по святым местам, источникам. А потом это неофитское нетерпение у меня ушло, я его переросла.
Укреплением в вере стало одно серьезное жизненное потрясение, страдание, которое Господь допустил мне перенести. С того момента я поняла, что теперь не играю в Православие, а я живу в нем. Это путь многих людей, которые приходят к Богу поздно. А я пришла поздно, хотя была крещена в младенчестве.
— И ваша аудитория похожа на вас?
— Наверное, можно дерзнуть и так сказать. Мои читатели — это очень дорогие мне люди. Я учусь у них жить, многие из них стали моими героями, многие друзьями.
Я периодически встречаюсь с читателями. Удивительно чувство: собирается человек пятьсот, и это люди, которые все про меня знают. Они могут спросить: «Наталья Евгеньевна, а как сложилась жизнь у такого-то героя?»
Очень дорожу своими читателями, а других просто не знаю.
У меня порой спрашивают, какую часть в моей жизни занимает творчество. Я всегда говорю, что оно не занимает часть жизни — это просто моя жизнь. Каждая моя книга — а у меня вышло уже двадцать семь — для меня как экзамен. Я называю себя «вечным студентом с потрепанной зачеткой». Очень боюсь обидеть читателя, подобрать неверное слово, быть не искренней. И когда я с читателями встречаюсь воочию, для меня это каждый раз испытание и праздник одновременно!
Беседовала Мария Хорькова/
Журнал «Православное книжное обозрение»
