Достаточно ли глубоко мы понимаем слова, при помощи которых общаемся, пишем и, наконец, молимся? Насколько первые два действия на уровне семантики разошлись с третьим? «Зри в корень», – сказал Козьма Прутков. Именно таким образом петербургский филолог Василий Васильевич Семенцов предлагает снять возникшее средостение между обыденной нашей речью и ее сакральной первоосновой, заключенной в древних корнях слов. Понятие «образ» здесь не случайно: первообразы слов, они же иконы, восходят к Творцу и Евангельским истинам, которые мы перестали слышать в вербальной помойке, заполнившей наши глаза и уши. Возвращение к первообразам может исправить, т.е. вернуть к Правде, сегодняшнее образование, растерявшее свою суть
Столь глубокая работа с русским словом велась педагогами на открытых уроках в Переславской православной гимназии имени Св. блгв. Вел. князя Александра Невского, опекаемой Никольским женским монастырем. Второй обучающий образовательный семинар «Корнесловно-смысловой подход к воспитанию и обучению детей» состоялся здесь 18–19 октября, по благословению епископа Переславского и Угличского Феоктиста, при духовной поддержке игумена Иоанна (Титова), наместника Борисоглебского монастыря, и игуменьи Евстолии (Афониной), настоятельницы Переславского Никольского монастыря.
Первый семинар в рамках корнесловной методики прошел летом текущего года в Свято-Троицкой Сергиевой приморской мужской пустыни в Стрельне, еще три намечено провести в течение этого учебного года в Гатчине, Иваново и в Москве.
Тема нынешнего семинара была сформулирована довольно интригующе: «Педагогика возвращения к истинной сути вещей». На необычное мероприятие собралось более ста педагогов и священников из Санкт-Петербурга, Москвы, Ярославля, Переславля-Залесского, Ростова Великого, поселка Борисоглебский Ярославской области, Алтая, Иванова, поселковых и деревенских школ.
В ходе открытых уроков удалось раскрыть суть корнесловно-смыслового подхода (КСП) в преподавании стандартных учебных предметов в средней школе. «Корнеслов», согласно Василию Семенцову, – это «первоначальная корневая система, от которой происходит словарный состав нашего родного языка».
Например, весьма интересный совместный урок «Вещественное и существенное в поэме А. С. Пушкина ‟Медный всадник”» провели два педагога из пос. Борисоглебский – Оксана Олеговна Семенова и Елена Витальевна Шибанова. Необычность урока состояла в том, что первая преподает в школе физику, а вторая – русский язык и литературу. Из их живого диалога удивленные гимназисты узнали, как нагонная волна наводнения на Неве переходит в душевное волнение «бедного Евгения». Казалось бы, непреодолимая граница между физическим и психологическим явлениями снимается через корневой анализ слова «волна». Такая синергия литературного и естественнонаучного анализа произведения поэта может дать нетривиальный, углубленный взгляд на предмет рассмотрения. И открывает перспективу для подобных интегрированных уроков в школах.
Интересно, что участники семинара, не выступавшие с уроками перед гимназистами, были не просто слушателями, но активными соработниками выступавших. «Корнесловные» уроки транслировались с двух видеокамер в актовый зал. Одна снимала педагога, другая – лица учащихся. А зрители в зале, разбившись на группы, внимательно отслеживали эмоциональную реакцию каждого гимназиста на необычный урок. По методике Семенцова они записывали в своеобразные анкеты невербальную оценку отношения учеников к услышанному, в градации от восхищенного внимания до скуки и раздражения. Суммированные результаты показали, что предложенные темы уроков и подход к их раскрытию через корнесловие оказались очень интересны школьникам. Заскучавших не было совсем! А ведь среди слушателей уроков были не только учащиеся 9–11 классов, но и пятиклассники.
По окончании семинара удалось поговорить с его инициатором и организатором – лингвистом, психологом, руководителем Православно-педагогического общества им. Свв. равноапп. Кирилла и Мефодия, автором более 10 книг о русском языке, его истории и методике преподавания в школах и вузах, кандидатом педагогических наук Василием Семенцовым.
По его свидетельству, занятия корнесловием ему еще 30 лет назад благословил схимонах Исидор в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Святой Горе Афон. Пять образованных монахов, занимавшихся монастырскими изданиями, внимательно прочтя рукопись будущего словаря Семенцова «ГЛАГОЛЪ», вынесли краткий письменный вердикт: «Ересей нет». При этом авторский курс повышения квалификации учителей Семенцова составлен по рекомендациям ФГОСов и Министерства образования. «Методика эта сверхинновационная, хотя древнее ее ничего и нет», – улыбаясь, указывает на явный парадокс Василий Васильевич.
Первый, «профанный», вопрос просто напрашивался:
– Чем отличается корнесловие от этимологии – дисциплины о происхождении слов?
– Сейчас господствует научная, историческая этимология, которая признается не только научным сообществом, но и чиновниками от образования. Однако, признавая, они и ее не допускают в систему образования... Нет ни учебников, ни курсов, ни учителей по этому разделу языкознания, ученых – раз-два и обчелся. Научная этимология зашла сегодня в явный тупик. На этом фоне расцвела буйным цветом «народная этимология», в основе которой лежит принцип семантического притяжения созвучных слов, независимо от их реального этимологического родства. Например, слово «свидетель» многие выводят от глагола «видеть», тогда как исторически в русском языке «съвѣдѣтель» – это человек сведущий (от глагола «вѣдѣти», то есть знать). Часто в сети можно прочесть фантазии о том, что большевики специально заменили приставку «бѣзъ » на «бес», чтобы «забесовить» слова. Большевики много чего натворили с русским языком, но эта замена к бесам, конечно, никакого отношения не имеет.
– Чем объяснить подобную ситуацию с этимологией?
– Последний солидный этимологический словарь был составлен в конце 1960-х профессором МГУ Павлом Яковлевичем Черныхом, который учился еще в дореволюционной гимназии. До сих пор пользуются также солидным этимологическим словарем Макса Фасмера – русского и немецкого лингвиста, который вышел сперва на немецком языке в начале 1950-х годов, а затем был переведен и дополнен выдающимся нашим лингвистом-славистом Олегом Николаевичем Трубачевым в самом начале 1960-х. Разумеется, в этих словарях нет и речи о каком-либо христианском, православном мировоззрении и восприятии образов. Используются методики фонетических соответствий XIX века. Их придумали западные лингвисты: если сравнить древние языки, особенно мертвые, с современными живыми, и вычислить, как звучит древний корень слова, то это, мол, все объяснит. Спорят, как у Свифта в «Путешествии Гулливера» – «остроконечники» с «тупоконечниками»: с какого конца яйцо разбивать, такая там фонемочка должна была бы раньше звучать или сякая.
– Кто придумал сам термин «корнесловие»?
– Термин это старинный. Если вы откроете словарь МАС (Малый академический словарь русского языка) Анастасии Петровны Евгеньевой, то там в статье «корнеслов» значится, что это «архаическая система объяснения корней и происхождения слов всех языков». Вообще-то, первый корнесловный словарь русского языка составил литературовед, филолог, министр народного просвещения, президент Российской Академии, адмирал Александр Семенович Шишков. Он, кстати, был, как сейчас бы сказали, «спичрайтером» Александра I: писал все его манифесты и речи. Одним языком – для дворян, другим – для купцов – да так, что слушатели рыдали и отдавали из своего имущества в пользу Отечества то, что и не собирались отдавать. Такова была сила воздействия речи, основанной на древних, коренных святых образах!
Шишков фактически создал православное языкознание, которого до него не было вообще. Скажу еще: корнеслову столько же лет, сколько Евангелию. Потому что все три «греческие» Евангелия и «еврейское» от Матфея написаны корнесловным плетением словес, привитых к Лозе истинной – проповедям и притчам воплощенного Живого Слова Божьего Иисуса Христа. Вместо «афинейского плетения словес» языческих философов, «разодранного», как поется в акафисте Тихвинской иконе Приснодевы Богородицы, апостолы-евангелисты, вдохновленные Духом истины, соткали своими словами тексты, укорененные в Царстве Небесном.
Корнесловное мышление – иконологическое. И настоящие корни слов – древние, или, точнее, древесные, и поэтому живые . Их жизнь обеспечивают внутренние иконы. По гречески икона (Εἰκόνα) – это образ. И не просто образ, а живой образ – образец. Если вы откроете Септуагинту, «Книгу Бытия», то там сказано так: «по образу и подобию», используя именно слово «эйкон». Икона – это образец, дарованный Богом. В тот самый момент, когда Бог приник к устам праха земного и вдохнул в него Свой Дух, Адам стал «душою живою», в которой дышит Дух Истины. Важно понять, что он стал «словесной душой», в отличие от животных – бессловесных тварей, которых Земля, по Слову Божию, родила «по роду их».
Последние никогда не заговорят. Сколько бы обезьяну ни учили говорить – будь хоть шимпанзе, будь хоть spider monkeys, у которых более 30 знаков общения, – у них не будет образного мышления, метафор, богообщения. У зверей позвоночник и спинной мозг параллелен земле. Волку, чтобы завыть на луну, надо сесть на пятую точку и задрать башку. А человек вертикален – он сотворен для богообщения. И если даже он общается с себе подобным, общение все равно идет через Бога – словом Божьим. Поскольку Господь – это Логос.
– Давайте вернемся к Корнеслову адмирала Шишкова…
– Я написал о нем несколько статей, а главное – опубликовал в издательстве «Русская цивилизация» Олега Анатольевича Платонова главное из наследия православного языкознания Шишкова в объемной книге «Огонь любви к Отечеству». К сожалению, Александр Семенович был оболган и осмеян еще при жизни, буквально втоптан в грязь противниками Православия. Даже Пушкин не смог его отстоять перед «духом века», хотя прекрасно понимал его величину и значение для России. Помните знаменитую ироничную пушкинскую строку из «Евгения Онегина»:
Du comme il faut...
(Шишков, прости:
Не знаю, как перевести).
А с другой стороны – полные уважения строки поэта об адмирале-языковеде:
Сей старец дорог нам: друг чести, друг народа,
Он славен славою двенадцатого года.
Шишков боролся не только против засорения русского языка галлицизмами, он ратоборствовал за русское слово и православное мировоззрение, которое за ним стоит. Ведь человек – это в некотором смысле текст. Мы сотканы из слов и этим отличаемся от животных. Владимир Даль в своем «Словаре живого великорусского языка» определил человека так: «высшее из земных созданий, одаренное разумом, свободной волей и словесною речью». В какой мере ты словесен – в такой богоподобен.
Абстрактные понятия, как единицу или ноль, вы не можете представить, то есть прямо поставить перед собой, как икону. А вот проявленный образ слова – можете. У каждого человека своя логика, формальную логику проходят в некоторых вузах, но многие ли люди могут увидеть корневую связку между Богом-Логосом и Божьей Логикой, которая проявлена в Евангелии? Если логика человека не привита к Логосу, то это будет антихристианской логикой. Поэтому логика сегодняшнего «научного языкознания», увы, такова. Согласно ей, Бога, может, и нет, поэтому слова принадлежат нам, а не мы принадлежим Слову. Как пожелаем, так их и толкуем, как хотим, так и коверкаем. Вместо «сей же час» говорим «щас» или «ща», вместо «здравствуйте» – «здрассте». Не понимая, что это молитва в повелительном наклонении о привитии человека к Древу жизни. Там есть приставка «со- >зъ-» и основа «дърав» – «древо/дерево/доръ». Звук «о» между «д» и «р» проявляется, к примеру, в выражении «Будьте здОровы!». Дор-дуб как Древо жизни на земле – это очень древний индоевропейский образ. К примеру, греческое слово δρῦς /друз/ означает «дуб, дерево». Ученые-этимологи восстановили корень слова драв/дор(ов) в виде doru – «дерево». Хотя в наших словарях с этим святым для славян ДРЕВним словом связаны досадные ошибки. К примеру, во все словари церковнославянского языка просочилось из словаря протоиерея Григория Дьяченко ошибочное объяснение происхождения слова ДОРЪ, как «расчищенное от деревьев место для посева». Действительно, такие выкорчеванные и выжженные поля для подсечного земледелия называли дорами, но потому, что оттуда убирали ДОРЫ – деревья… Так что здравствовать и здороваться – это не желать собеседнику заняться подсечным земледелием, а молить Бога о привитии к Дору – крепкому родословному Древу жизни на земле.
В преподавании в филологических, педагогических вузах, когда касаются этимологии, вместо обращения к священным корням слов в ходу манипуляция словами и смыслами. Абсолютная гностика. Дошло до того, что сделали уже учебник для школ по нейролингвистическому программированию (НЛП). А это уже прямо бесовские игры. Сегодня это считается «крутым», какое там корнесловие! К сожалению, даже в воскресных школах и церковных учебных заведениях языки изучают по западной формальной, гностической логике...
Объявив Корнеслов какой-то шуткой или архаичным чудачеством адмирала Шишкова, мы оторвались от своих словесных корней, в какой-то степени оторвались от Древа жизни. Наш язык – древний. Древний – древо, слышите корень? Это не Древо познания добра и зла, а Древо Жизни на Земле.
– А древний – это какой, в пределе? Церковнославянский, пра-славянский, древнеарийский?
– Все живые языки, на которых сегодня говорят, – древние. Потому, что они привиты к Древу Жизни. Читай каждый день на любом языке Евангелие – и ты будешь знать, к какому Слову ты привит и каким Словом следует руководствоваться в своих словах и поступках. Ведь каждое слово – это имя вещи, явления, события и поступка. Во имя кого и во славу кого мы произносим каждое слово и действуем – и определяет состояние нашей внутренней «духовной ткани» – жива она или уже омертвела. Христос спрашивает фарисеев и Сам отвечает : «Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего» (Ин. 8, 43).
А в другом месте Евангелия Спаситель употребляет выражение «окаменели сердца ваши». То есть сердце (сердцевина человека) – это место встречи со Словом Божьим. Поддерживать живую, сердечную связь с Богом можно только в образах, иконах. Богообщение – это язык живых образов. Писаные иконы и плачут, и кровоточат. Со мной был однажды случай, когда икона Пресвятой Богородицы на Праздник Николы Летнего, когда после Крестного хода я ее ставил в алтарь, буквально опалила огнем, как раскаленная печка. И от слова человека тоже может бросить в жар и в холод.
– Как вы лично подошли к теме корнесловия, как увлеклись им?
– Имея классическое филологическое образование (Ленинградский университет), я много занимался психологией образования, психолингвистикой. Меня всегда привлекала не «филия», а «агапе» – то есть Любовь во Христе, а еще – сила человеческого слова: «глаголом жги сердца людей». Одним словом можно воскресить, оживить, а другим проклясть. «Клять» – это «колоть». Словом можно проколоть до прободной язвы желудка, обширного инфаркта – то есть убить. А надо бы не колоть, а исцелять: благословлять. Происхождением слов я еще в школе начал увлекаться. Когда меня в 18 лет забирали в армию, то на подготовительных курсах в военкомате мой инструктор отобрал у меня книжку, как вы думаете, какую? Учебник по церковнославянскому языку для вузов. А там были отрывки из «Повести временных лет», из Евангелия, святых отцов. Я уже тогда осознал сердцем, как был изуродован наш язык большевиками. Как написал в 1918-м году в своей эпиграмме академик-филолог Федор Евгеньевич Корш: «обезичен, обезъерен, обезъятен наш язык». Церковнославянский язык для меня уже в юности стал музыкой слова – он гораздо более жив, чем современный новояз с кучей совершенно немотивированных заимствований. Сам «человек» в этом новоязе превратился в «чела», а если точнее – в «чекалека», то есть калеку. Много лет я был доцентом и даже профессором-консультантом в разных институтах системы повышения квалификации школьных преподавателей, где учил светских учителей православному языкознанию в рамках исполнения государственных программ.
– Можно ли сказать, что главная функция корнесловия в педагогике – это не статичная фиксация значения слов, а действие, со-вершение?
– Да, это православный образ воспитания, восхождение к вершине. Мы идем не от детско-образного – к «взрослому» абстрактному мышлению, как учат сегодня, а наоборот. И на выходе получается уже не наивное детское, а зрелое образное мышление: сыновнее во Христе. Кстати, в детсадах очень хорошо работает корнеслов…
В педагогике, как и в жизни вообще, важно не по-нимать, а вни-мать, потому что «по» – это «после». Если ты внял слову Господню, услышал его со вниманиЕМ, ты его «емлешь – оно у тебя внутри. И это совсем другой процесс, чем светское понимание. Господь открывает Свои Уста в притчах. Все, что происходит, – это притча о нас. И физические законы мира тоже можно представить не только в численных формулах-соотношениях, но в виде притч. К примеру, описанная в школьных учебниках молекула воды с ее, казалось бы, простыми внутренними связями двух атомов водорода – это великая притча о человеческих взаимоотношениях и о мироустройстве…
Если мы не обращаем внимания на евангельские образы-притчи внутри наших повседневных слов, то мы невнимательны к Богу. И наоборот – если вы как учитель сами видите в корнях слов евангельский смысл, икону, и передаете это знание своим ученикам, то это можно назвать формой катехизации. Сегодня в среднем, да и в высшем образовании образное мышление в полном загоне, господствует абстрактное мышление, формальная логика. Именно под них приспособлена система ЕГЭ. И это – мертвое знание. Если разобрать латинское слово абстрактус, то мы увидим приставку «аб» – это «от» – и глагол «стракт» – это «рвать». То есть абстракция – это «отрыв от корней». Происходит это с помощью цифры. «Цифра» – слово арабское, на еврейском языке оно звучит как «сефер», в переводе – «ноль, ничто». Ноль все образы стирает – «обнуляет».
Подчеркну: «православная педагогика» – это педагогика не для православных, а для всех, педагогика с любовью, потому что Бог любит всех. У меня была своя средняя школа «Гуманитарий» в Царском Селе, в которой мы 19 лет работали, пока арендованное здание у нас не отобрали. Так вот, там мы обучали и православных, и мусульман, и иудеев, и атеистов. Многие дети крестились, воцерковлялись, а вслед за ними – и их родители.
– Можно ли, на ваш взгляд, сделать такое обобщение: современная цивилизация ведет все к оцифровке, заменяя слова цифрами. А православное корнесловие призвано свершать процесс прямо противоположный: «расцифровывать» понятия, возвращая словам истинный смысл и образ?
– Безусловно! Через букву – к живому образу внутри слова. Апостол сказал: по духу, а не по букве. Так что «букву» здесь надо понимать не буквально. Господь открывает «корнесловные иконы» каждому человеку. Просто один обращает на них внимание, а другой – нет.
– Педагоги, интересующиеся корнесловием, в основном из православных школ?
– Вовсе нет. Большинство школ и гимназий, с которыми мы сейчас работаем, – обычные, светские. Причем особый интерес мы видим и особые надежды возлагаем на школы деревенские, поселковые, школы в русской глубинке. Именно оттуда, как нам видится, идет сегодня волна духовного возрождения. Представьте себе: играют роль и детские сады! Один садик в Борисоглебском районе воспитателям удалось спасти от закрытия-оптимизации, объявив его корнесловно-экспериментальным и составив особую программу. А вообще, скажу: каждый корнесловный урок – это такой праздник... Ты вроде пропахал столько, а у тебя вместо усталости как будто крылья выросли.
– Можно ли с помощью обучающих семинаров перенаправить, развернуть педагогику в православную сторону?
– Мы над этим работаем, пусть пока наших скромных усилий и недостаточно. Но вода камень точит, говорит русская пословица, тем паче, когда вода живая. Наше дело – сеять. Урожай ведь не сразу поспевает. Надо сперва подготовить почву, потом вспахать, посеять. А после еще и с сорняками побороться, и полить, если сухо. И лишь потом по Божьей милости может наступить жатва…Безусловно, есть педагоги-подвижники, которые с радостью подхватывают и развивают на своих уроках методику православного корнесловия. Наши обучающие семинары, постоянно возрастающие по числу участников, – тому яркий пример.
Есть и те из чиновников, директоров школ, кому это не по душе – противодействие Слову Божию всегда было и будет до скончания времен. Но я всегда ношу в душе «завет» Федора Ивановича Тютчева , который он сформулировал в известном стихотворении – ответе канцлеру Бисмарку:
«Единство, – возвестил оракул наших дней, –
Быть может спаяно железом лишь и кровью…».
Но мы попробуем спаять его любовью –
А там увидим, что прочней
Поэтому, предлагая наш корнесловный метод, мы относимся тактично и с любовью ко всем – верующим и неверующим, к властям, к госстандартам светского образования. Отдаем кесарю кесарево, а Божье – Богу. Учителя же сами решают: нужно ли им это, хотят ли они духовно развивать своих учеников и сами развиваться, или им проще преподавать по чужим, выхолощенным или гностическим калькам. Наша задача – подвести учителей не к фило-софии, не к фило-логии, а к агапе – любви во Христе к брату своему. Через слово.
