Так и скажу – друг.
Ещё в пору начала войны на Донбассе мы с поэтом Борисом Лукиным сошлись на благотворительных вечерах в пользу ополчения, и с тех пор – семь лет – переписываемся, обмениваемся книгами. «Бауманец» (я, к примеру, из не удавшихся бауманцев), «литовец» (выпускник ещё и Литинститута), Борис действует в самом широком смысловом поле и лирики, и эпики, и бесшабашного юмора, и высокой патетики, но кроме прочего он – замечательно строгий старатель русского слова.
Для меня – образец настроенного на исконное русское звучание певца, вещим сердцем понявшего, где зарыт клад: в исторической интонации своего народа.
Переложив на русский язык текст «Жития преподобного Саввы Крыпецкого (составлено в XVI в.)» и составив новую редакцию блаженного монаха Корнилия Крыпецкого, Борис написал по мотивам переложения настоящее лиро-эпическое сказание. Именно не «поэму», а «сказание», изданное отдельным тиражом и одобренное нашим Издательским Советом.
Для тех, у кого ещё нет этой книги дома – лиро-эпическое сказание «Чернец»!
ЧЕРНЕЦ*
Лиро-эпическое сказание
с поэтическим переложением фрагментов «Жития преподобного Саввы Крыпецкого»,
написанного пресвитером Василием-Варлаамом в XVI веке.
Светлой памяти
восстановителя Иоанно-Богословского
Савва-Крыпецкого монастыря
архимандрита Дамаскина (Сахнюка)
Что же смотреть ходили вы?
Мф 11:2–15
ПРОЗА ВЕЧНОСТИ
Пролог
На скамеечке у храма повстречались в час покоя
гость болезненный столичный
и наместник крыпецкой.
Разговор зашел о всяком да с присловьем «Слава Богу».
Разговор зашел о всяком, что так душу бередит.
Взглянет ангел с поднебесья и нашепчет про простое,
пусть владыка не серчает на «чащобу» впереди.
А пока просторы ширят и болота осушают,
кельи строят и на звоны подвезли колокола,
есть еще одна забота у печерского монаха:
про обитель рассказать всем, как живет и как жила.
«Ты, писатель, так и взялся б…»
«Буду ль жив еще, не знаю…
«Не о том печёшься.
Разве тело вырвалось из праха?»
Не дискуссия, конечно, но житейский разговор.
Напряжён один и болью озабочен он телесной,
а другой, всё понимая, по писанию твердит.
А от храма и до леса, к небесам диагональю,
И от леса и до храма ласточек резвится стая.
«…Если же болезнь осилю, обещаю написать я,
шесть веков перелиставши монастырского сказанья».
«Ты сходи-ка на могилку к преподобному монаху,
и Корнилия от сердца о здоровье попроси.
Много страждущим подобных исцелений даровал он», –
И рукой мастерового направленье указал.
На границы горизонта, там кончалася равнина,
у лесов послевоенных и болотистых трясин,
холмик виделся в оградке, где столетия в финале,
обрели святого мощи, как блаженный завещал.
«А еще святого Савву, основателя, Отца нам,
не забудь всечасно славить и о здравии просить».
Как уж там молил я чуда исцеления – не знаю,
но когда кудесник лекарь щедро жизнь мою продлял,
день за днем читал я книгу «Житие святого Саввы»,
он, обитель основавши, защищал её в веках.
А полгода миновало, устремился я в обитель
В прославленья день чудесный и святое Рождество…
Пусто место на скамейке. Лишь могилку я увидел.
Словно мне в предупрежденье вдруг почил наставник мой.
Так в наследство получил я поручение о книге.
И она слагаться стала. И не ведом мне финал…
07.07.2019, Севастополь
«Ибо, когда они ещё не родились…»
Рим 9:6-19
ТРУДНИК
Первое авторское лирическое отступление
Вернулась речка в берега,
Вновь обжита скворечня…
А мне Ивана-дурака
Судьба легла на плечи.
Не то чтоб завистью влеком,
Но точно – не почину,
Совсем забыв про стариков,
Почтили дурачину.
Почто приметила судьба,
Свалив под ноги злато?
…Была бы вислою губа,
Тогда уж вроде ладно…
Тут – ни горба, ни сундука;
Одна мечта да вера,
Да чуть умения в руках,
Да стыд сидеть без дела.
Таким он вышел на базар
И объявил народу:
– Бери, что хочется глазам;
Плати же – чем угодно.
На золотишко всякий хват;
И отдавали с лишком –
И честь, и совесть, и права
На предков и детишек.
А ввечеру подбив итог,
Карман наружи вынув,
Забрал с собой Иван, что смог:
Всё, что взвалил на спину.
И вот теперь к землице гнут
Чужие: честь и слава;
И на погостах – крест к кресту,
Безродных птах орава.
Другому б это не поднять…
А дураку – забава…
Растёт под боком ребятня
Дурацкого всё нрава.
Хоть рядом, хоть издалека,
Гляди,
спешу навстречу –
Судьбе Ивана-дурака
свои подставив плечи.
ГЛАГОЛ
Второе авторское лирическое отступление
За столетьями не скрыться.
Жизнь – за реденьким плетнём;
Как дороженьке не виться
А до смерти – всё придём.
Через горы-косогоры
И небесный крутояр
Ехал к суженой Егорий
Во-родимые края.
По чащобе. По болоту.
Не окольной. Напрямки.
Растерял свою свободу,
чтоб другие берегли.
Что ему гордыня-воля?
Всё одно – ползучий змей.
Он в бою его заколет –
Не на небе, на земле.
____________
А до суженой добраться
Через вёрсты и года
Мне досталось.
Жил – не в сказке.
Где взял силы совладать?
На духу скажу, от сердца:
Своего не убежишь…
Дал Господь – не наглядеться.
(Хоть, известно, узка дверца.)
С милою – чего не жить…
Вот - семья, в которой людно,
Радость другу, зарь – врагу…
Разглядев сей жизни чудо,
Расскажу,
да не солгу
слово за слово в строку.
ВОЛЯ
Третье авторское лирическое отступление
Самым трудным было в жизни,
Так себя любя,
свергать:
На коленях, как о сыне,
Помолится за врага.
Прошептать: «Дай силы, Боже
Разум дай и кров.
Пусть помолится он тоже,
Чтоб не кровь за кровь.
Верую, что смысл не в этом.
И душе моей он ведом,
Знаю – прост весьма:
С Богом все пути открыты…
Заплутал…
Господь не выдал,
и не свёл с ума.
Но опять душа тревожит,
Торит путь земной.
…Вроде бы прощать негоже,
Но и враг с крестом».
Холодком бежит по коже
память о живом.
Он – не друг, не брат… и всё же
Шли одним путём.
«В это же время приду…»
Рим 9:6-19
ПОДСТУП
«Немощный ныне дерзаю,
В помощь молитвы призвав,
Петь преподобного Савву.
Господи, дай мне слова…
Да возгорится светильник
Дивный для верных Твоих…» –
Молвил пресвитер Василий.
Мы вслед за ним говорим:
«Всем Бог даёт – по силам…
С тем предстаём перед Ним
И монастырский насельник,
И не покинувший мир».
МОЛИТВОЙ И ПОСТОМ
Но что говорит Писание?
Близко к тебе слово,
в устах твоих и в сердце твоем,
то есть слово веры, которое проповедуем.
Рим 10:1–10
1.
Между болот непролазных
В Крыпцах, под Псковом, в глуши,
Пустынножитель Савва
Жил во спасенье души.
2.
Где его славная родина?
Знаем лишь – шёл за Христом.
Подвигом богу угоден,
Верой на Русь был ведом.
3.
Чаял он Гору Святую,
К Матери Божьей порог.
Промысел вышний иную
Савве судьбу приберёг.
4.
Турок прошел и поляков,
Лютую к верным Литву;
Пожил во Пскове монахом…
Выбрал – служенье в скиту.
5.
Страшно ли жить одиноким?
С Господом кто одинок…
«Полно стоять у порога», –
Слышишь, как голос высок.
6.
Жутко в лесу? Только нынче
Горше в миру и грешней.
«Яко же вран на нырище
Савва на холм той пришед».
7.
Выбрал чащобу погуще;
Там, на холме, средь болот
Встанет, как Богом попущено,
Храм Иоанн Богослов.
8.
И не такое возможно,
Ангелам мало ль дорог?
Это ли Господу сложно?
А без него кто бы смог…
9.
Бренное тело не в силах
Даже себя превозмочь.
И остаётся в могилах
плоти кромешная ночь.
10.
Вот они – грешные души.
Только не поздно ль пришли?
Долго вкруг келии кружат,
Плачут и просят молитв.
11.
Было и так: «гнали» Савву
Бесы в обличье зверья
Или безвольной оравой
Плакать ползли при дверях.
12.
Савва молился в затворе,
Духу не ведом предел.
Так благодатно в природе
Зреет зерно в борозде.
13.
«…И устоявши в молитве, –
Люди о нём говорят, –
стал он болезням – целитель,
Божие чудо творя».
14.
Вторь преподобному Савве,
Ангелов мир с облаков:
«Да под Твоею Державою.
И ныне,
и присно,
и во веки веков».
ПРИЗВАНИЕ
Четвёртое авторское лирическое отступление
Хоть по хоженой тропке, но к дому.
К своему, не чужому, мой свет.
Никому не желаю иного,
Это детям и внукам завет.
Было время, завидовал другу –
Счастью в доме, молодке-жене.
Ангел мой взял меня на поруки,
Слыша шёпот молитв в вышине.
Жить не должно в миру одиноко,
Словно месяц – то рост, то урон.
Надо смертному в жизни немного –
Дом, работу, семью… а не трон.
Так далось же понять бедолаге,
Что и то и другое – одно…
Не купить, не прочесть по бумаге,
Только выстрадать жизнью дано.
Оттого-то для каждого в жизни
Сто дорожек и воля своя.
Всё смотрю на себя с укоризной:
– Что ж так долго на месте стоял?!
Проще, думаешь: вольному – воля?
Поищи-ка с той волей себя!
Слеп и глух, если жизнь вся в пустое –
Телу – смерть, а душе – прозябать.
Этой хоженой тропкой (до рая)
Шел отец и страдалица мать.
Но пока мне свой век поживать,
Не нужна никакая другая.
ТЕСНЫЕ ВРАТА
Галки, голуби, вороны
С монастырского двора
Неустанно бьют поклоны,
Было б подано с утра.
Подают небесным – гости,
Словно звёзды нам Господь;
Вечность шепчет о погосте –
На земле не вечна плоть.
Только дело рук благое
Да души святой полёт –
Покорят земное море,
Суеты облегчат гнёт.
«Помяните нас в молитвах…» –
Просим тихо чернецов.
На ветру скрипит калитка,
Не закрыто на засов…
К ЦЕЛИТЕЛЮ ДУШИ И ТЕЛА
Ты скажешь мне: «За что же ещё обвиняет?..»
А ты кто, человек, что споришь с Богом?
Рим 9:18–33
Лучше прослыть убогим,
Чем не бывать в раю.
Не от людей, от Бога
Ждите награду свою.
Нигде от людей не скрыться…
Чуть жив, а ползёт к скиту.
Судьбы – различны,
как лица,
Ущербные на свету.
Мысли свои и чужие
Завязываю узлом.
Если мы рядом жили,
Стало быть, – поделом.
Придут и свою судьбину
На исповедь приведут.
Спроси, шепнут, встав за спину:
«В раю будем иль в аду?»
– Ну, как отличить перст Божий
От собственного «хочу»?
– Ужели грехи не множить
Каждому по плечу?
…Признаний хмельна отрава.
Иль бесы твердят своё?
– Да где она – твоя правда?
Не люди вокруг – зверьё.
Так сам бы себя замучал
Неверием и нытьём.
Но вот и меня «по случаю»
В обитель Господь привёл.
Боль мира лежит на лицах,
Но станет в душе легко
У тех, кто пришёл молиться
За здравие и упокой.
Просят целителя люди:
«Нас под защиту прими
И отмоли, покуда
мы не сошли с земли».
Сколько бесу не виться,
репьём сколь не клейся он –
водицы святой испьём,
веруя, исцелимся.
Что
большее сделать,
чем это?
Всё сказано…
и не раз.
Помолимся мы о предках.
Помолятся и о нас.
Шепчу я слова заветные –
Всё кровные имена…
О монастырские стены
Крошатся времена.
ЯРОСЛАВОВ МОСТ
«…не думайте о себе более,
нежели должно думать;
но думайте скромно, по мере веры,
какую каждому Бог уделил».
Рим 12:1–3
Когда быть трудником не в тягость,
А во спасение души…
В обитель Крыпецкую стлалась
Дорога-гать – одна как жизнь.
То благодарность Ярослава:
Жена – здорова и жива.
Князь псковский думал ли о славе,
Бредущей по мосткам в века?
А до того тропинкой скользкой, –
Дай Боже, чтоб не утонуть, –
Не перечесть печалей сколько
Шло в монастырскую страну.
В краю том Крыпецком, болотном,
Вознёсшись к небу из глубин,
Встал монастырь святым оплотом,
Свидетель Божьей к нам любви.
Иван Васильич III правил.
Шёл век к стоянью на Угре,
Где долгожданно Русь воспряла
С орлом двуглавым на гербе.
Тверских и вятских, ярославских
Объединял московский мир.
«О Русь, воспрянь, – молился Савва, –
В братоубийстве не умри.
Не стань страна, как дом скудельный.
Раздор, Господь, не попусти!»
Впредь – навсегда – князькам удельным
Есть Государь Всея Руси.
По воле Божьей Русь терпела…
Почто покоя не видать?
Вновь с запада, как из вертепа –
Поляки, шведы и литва.
Восток – прищур таит татарский –
В полон возьмёт или сожжёт.
…Русь на терпение горазда:
Смиренно ждёт весны снежок.
Он по весне в разливе хлынет,
И не укрыться, не сдержать…
Молись почаще, мать, о сыне –
Ему стоять на рубежах:
Под Псковом, Нижним иль Москвою,
За Веру, Родину и жизнь…
Молись, причастница, с тобою
Острее меч и крепче щит.
…А Ярославов мост достроят.
ПАМЯТКА
I.
Отвори глаза, захожий,
Посмотри вокруг;
Даль – деревья подытожат,
В стружку перетрут.
Подневольно ствол ложится,
Мох шипит, как змей.
Град молельников для жизни
Отрицает смерть.
Травка скудна на болоте –
Ягодка в пути –
Бисером пошита, вроде,
Нитки не найти.
Монастырь не рай – земное,
Трудное житьё;
Минет пусть тебя оно,
Если не твоё.
Встреч векам бредёт народец
К Савве…
Помнят.
Чтут.
Хоть живут и на свободе.
Но идут – к Кресту.
Клюква и брусника ляжет
По крупинке в звёздный ковш.
Будь ты распоследний, зряшный,
Жизнь хоть горстью подытожь.
Поклонись, захожий путник,
Храмам во крестах.
Мысли колокол остудит,
Разомкнув уста.
Знаем – время перемелет
Даль веков в труху;
Эту вечность примет мельник
В звёздный свой закут.
А когда сойдём телами
В те же закрома,
Кто захочет быть незваным,
Чтоб навеки – тьма?
Правит Бог труды во славу,
В долготу земель;
И семья пребудет здрава,
Будет хлеб к зиме.
И чужой огнём не спалит
Дом твой и жнивьё.
И воспрянет птица в стае,
И гнездо совьёт.
II.
Вам ли видится иное?
Мне ли чудится та явь,
Что осталась за спиною
Тех, кто грешен, а не свят.
Кто из них мог знать и ведать
Что вспомянется в веках,
Именем скрепив заветную
Поминальную тетрадь.
Молим в веке двадцать первом:
«Со святыми упокой».
Помянём о человеке
Жившем
– читаной строкой.
НА ПУТЬ ИСТИННЫЙ
«…и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему».
Мк 3:13–19.
1.
Кто не мечтает в мире сем
Преставиться в летах преклонных?
А жить лишь Господу в угоду,
Кто выберет в монастыре?
2.
Чтобы достойно умереть –
В миру всей жизни не хватает.
Да, это – истина, не тайна,
Но вот не помним, как на грех.
3.
Не вовремя черёд приходит,
Будь беден ты или богат.
Где взять нам сил сказать сегодня –
Ни жизнь, ни смерть нас не страшат.
4.
Да, люди – ангелам не ровня,
Те – в облаках, мы – суть земли.
Легко подумать… даже молвить.
А поживи с оглядкой ввысь.
5.
И не с оглядкой, а с молитвой,
Творимой трудно всякий миг;
Хоть реку назови Великой,
А всё гордыню не смирить.
6.
Скажи, почуяв час последний,
Что: «Слава Богу, мой черёд».
Восплачет, если есть, наследник…
Что дальше – знать бы наперёд.
7.
Совсем другое дело – Савва…
Собравши братию свою,
Он ратует о Божьей славе:
«Ты за неё одну воюй!»
8.
Не всяк промолвит с преподобным,
Хотя монах не первый год:
«Жизнь вечная нас ждёт за гробом…» –
Повторит от души, легко.
9.
«О горнем только помышляйте,
Жизнь ваша скрыта во Христе.
Мирская же любовь – во аде.
Пусть ваша плоть – как на кресте –
10.
Вся подчинёна будет Духу».
Простор узревши неземной,
Став только зрением и слухом,
Вкруг Саввы чернецы стеной.
11.
«Да будет явлена и людям
и ангелам жизнь чернеца –
Предтечи головой на блюде –
За Духа, Сына и Отца.
12.
Втопчите в пыль иное слово,
Иную жизнь, иную смерть –
Чтоб меж хлебов не быть половой
И ко Христу взывать посметь».
13.
Для тех, кто видел или слышал,
Он повторял, что «только свыше
Судья за мысли и дела».
Тропинка-жизнь к Нему вела.
14.
«И сей молитвенной тропою
Сквозь суету, соблазны, тлен
За мной след-вслед, как по болоту,
Не поднимаяся с колен».
15.
Собой пример другим представив,
Поставив воинов в миру,
Молись за Русь пред Богом, Савва,
Не охладела б ко Христу.
16.
Твой монастырь стоит заставой
Дурному люду и бесам.
О диво! Преподобный Савва,
Моли о нас на небесах…
БРАТСКАЯ МОЛИТВА
Пятое авторское лирическое отступление
Не за то Господь карает,
Если мы ещё живём.
Вспоминай же брат о брате,
О родителе своём.
Вспомни, как младенцем плакал,
Не заставши дома мать.
Помолись, восплачь… Во благо
Слёзы эти возвращать.
Не стесняйся, – что такого,
Если на душе огонь
Мира вышнего, иного,
Коим лечишь в сердце рознь.
Посмотри глазами детства
На своё житьё-бытьё,
Захотел бы ты в соседство
Сам к себе в миру твоём.
Тянет мир бездонный камнем,
Словно под гору бегу…
Что останется, что канет?
Не пойму – не изреку.
Плачь, гори, моё сердечко.
Ты – душа – слова тверди:
– Поживи по-человечьи,
Сколько даст Бог впереди.
– Я не знаю, хватит сил-то?
Будь и ты подмогой, брат,
Поддержи своей молитвой
Грешного раба.
ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ
Души праведных в руке Божией…
исход их считался погибелью,
но они пребывают в мире.
Прем 3:1–9
1.
Пошли нам, Господи, чудо.
Нашим молитвам внемли.
Если тебе не трудно,
Вознеси нас от земли.
2.
Грешные мысли, грешные…
Вытряхнуть их за порог.
Хвали меня, Господи, реже,
Пока я не многое смог.
3.
Это не сон, не явь ли?
Кто тут и что разберёт?
Без снов как бы мы узнали
Какая нас радость ждёт.
4.
Старцу Исайе видится,
Будто в назначенный час
«Межю церкви и гробницы»
Гроб открывается сам.
5.
Глас преподобного Саввы –
Гром среди ясного дня –
«Братия, ищете справно,
Не узнавая меня…».
6.
Прочь ото сна! Величьте
С ангелами на небесах –
Миру явлен святитель,
В крыпецко-псковских лесах.
7.
– Братья, я тайну ведаю.
Верую, что так и есть!
В мои ли престало лета
Полы языком месть?
8.
Выслушал старца игумен.
Господи, время ли думать…
С братией к месту идут.
Верному верят: «Он – тут!»
9.
Гроб обретоша дубовый,
Зрят преподобного лик.
Вот она милость Христова,
Внявшего слову молитв.
10.
Так и по смерти живёт он,
Чудо во гробе творя…
Станем навеки свободны,
Богу вверяя себя.
11.
Вспомни – и старый, и малый –
Истину слов простых,
Что навсегда отыскали:
– Чудо творит лишь Создатель!
– Славен Господь во Святых!
ЧЕРНЕЦ
О. Вассиану
Словно он – моряк на суше,
ночь не спит монах.
Я сквозь сон псалмы всё слушал,
Слово
пил до дна.
– Почитай ещё, родимый,
Я душой и телом слаб,
Пусть, заслышав лад старинный,
Отступает мгла.
Нет
за тьмой
стены и неба –
Только немота.
А душа с молитвой крепнет;
Врут: «цена – пятак».
Не прощаюсь – будем живы.
В смерти тлена нет.
Доберёмся до вершины
Полетим на свет.
Свет дневной и тьма ночная –
У Креста.
Зыбь морская речевая –
На поверхности листа.
Время ходики колышет,
На душе озноб.
Не познать сего по книжкам,
Если видеть не дано.
Слава Богу, вспоминаю –
Стала светом тьма земная.
25 августа 2007, Москва – 24 июля 2008, Псков,
Крыпецкий монастырь.
ЭПИЛОГ
Как земля не похожа сама на себя:
Почва пряная, камень остылый,
Люди нежат её или в комья дробят
И любимой зовут и постылой.
Так похожа на жизнь эта почва у ног:
От избытка даров – плодоносит
И ущерба не имет,
не знать бы иной
От рожденья дарованной гостьи.
Но взглянув за столетий крутую гряду,
солнцем палит томление духа:
свет его на добро, жар его на беду,
и они не живут друг без друга.
Так и мир с монастырским житьём заодно,
То в молитве единой стеною,
То гоненья начнутся, разруха, огонь,
Хоть ковчег готовь новому Ною.
Да и Крыпец не минула чаша сия.
Есть сказанье… об этом прочти в Жития,
Как спасалися верою в Бога
От тюрьмы и сумы за порогом.
Как разбойники, каясь, брели в монастырь,
Сложат песни последней надежды;
Нет страшнее безверия в жизни беды,
Замыкавшей сердечные вежды.
И глухими к пророчествам станут цари,
Отрекаясь креста своего.
Разве тихо блаженный монах говорил?
Век спустя лишь расслышат Глагол.
По кровавым следам революций и войн
Ярославым мостом ко землице святой
Доберутся по двое, по трое –
Племя новое, племя младое.
Из развалин поднимут они монастырь –
К вечным вечных добавив чудес;
Будет Крыпецким зваться отец Дамаскин.
…Это жизнь лишь даётся в обрез.
Далеко я от них – чернецов крыпецких,
Но обыденных дел миновавши,
Слышу их голоса среди хоров людских,
Вижу взгляды средь спутников наших.
Современники, память о вас мне дана,
Как родители, дети, язык и страна,
Как мгновение счастья любимой.
Эта память - поэмы будь темой.
Шаг за шагом, строка за строкой…
Что спешить?
Мирно в келье душе…
завершить бы здесь жизнь,
как поэму мою – многоточьем…
Ты, поэма – живи…
Ты – молитва моя,
над тобою
звездой
горит Крыпец маяк
путеводный
в болотном урочище
жизни бренной.
Молитвой в пути
всем живущим,
Чернец,
посвети…
Фиолент-Коктебель, 12/15.07.2019
