Храните заповедь царя –
Она от Бога Самого,
И не читайте много зря,
Стремясь постигнуть сверх того,
Что дал Господь Своим сынам.
Сквозь толщу книг не виден свет
От многих слов сомнений хлам.
Печаль души, неверья бред.
- заканчивается поэма «Экклесиаст» ивановского поэта Александра Оглоблина.
Философское осмысление, касайся оно Ветхого или Нового Завета, а равно и всего того, что бездонно, неизменно врачует и утешает.
В наивном вопросе об Экклесиасте («как такая «депрессивная» рефлексия могла попасть в Библию?») проступает не столько неискушённость, сколько непонимание очевидности: Экклесиаст и сам искусный душеспасительный врач. Его скепсис, его разочарование, отчаяние, нежелание жить «по кругу» обнажает столь высокую духовную жажду, что она не может не закончиться высокой поэзией и высочайшей верой. Экклесиаст – предчувствие высочайшей веры, которой был одарён человек, уже не чаявший жить после первого Потопа и достойный только потопа второго.
Тем важнее для нас и он, и Исайя, и те пророки, что звали к вере, ещё почти не различая её в туманах будущих лет.
Сергей Арутюнов
ПОЭМА
ГЛАВА I
Всему на свете свой черед:
Приходит год, уходит год,
Родился кто-то и умрет –
И вечен дней круговорот.
И солнце в час ночной опять
Спешит туда, где должно встать,
Чтобы успеть на утро вновь
Пролить огонь лучей как кровь.
И снова юная заря
Окрасит алым змеи рек,
Текущих в сонные моря,
Где волны плещутся о брег.
Пусть ветров буйная семья
Летит на запад и восток –
На круги вечные своя
Они вернутся в должный срок.
И все, что было, будет впредь.
И жизни сила губит смерть,
Но умирает в свой черед –
И вечен этот хоровод,
В котором жизни и мечты
Лишь тени зыбкой пустоты,
Где все насмешка и обман,
Где память тает, как туман.
Бывает, чей-то дерзкий взгляд
Увидит что-то впереди -
И тут же люди говорят:
"Вот это новое. Гляди!"
Того не зная, что до нас
В иных веках, в иных мирах
Все это видели не раз
Те, кто теперь лишь пыль и прах.
Я был в Израиле царем
И, подчиняя духу плоть,
Решил изведать мир умом,
Как заповедовал Господь.
Я стал с годами всех мудрей –
Сбылась заветная мечта!
И увидел я дела людей.
И понял - это суета.
А люди рвали жизни нить,
Стремясь кривое испрямить.
И гибла тщетная мечта,
Но это - тоже суета.
А я, продолжив тяжкий путь,
Решил познать безумья суть.
Но и безумья слепота-
Всего лишь тлен и суета.
Пускай ты видел яркий свет-
Потом наступит темнота.
Нельзя считать того, что нет.
И это – тоже суета.
Томленье духа манит вдаль
И вот рождается в тиши
Из многой мудрости печаль,
И тела боль, и скорбь души.
ГЛАВА II
Наполнил я весельем дом,
Чтобы исчезла пустота,
И ублажал свой дух добром.
Н это тоже суета.
Так, сохраняя ум и стыд,
Вином я тело услаждал.
Веселье!.. Что оно творит?!
И смех я глупостью назвал...
И начал строить я дома,
Зерном наполнил закрома,
Устроил рощи и сады,
Покрыл каналы для воды.
И было больше всех вокруг
В моем дворце умелых слуг,
И больше всех в лугах скота...
Но это – тоже суета!
Немало разного добра
За эти годы я собрал:
Каменьев, злата, серебра.
Но головы не потерял.
Достиг всего, чего хотел,
И стал богаче всех парей.
Плоды моих великих дел
Полезны множеству людей.
Но оглянулся я – и вдруг
Открылась истина проста:
Усилья разума и рук,
И все на свете – суета!!
Сотрут столетья слабый след
Всего содеянного мной.
От нашей жизни пользы нет –
Ведь все сравняется с землей.
Крестьянин силы тратит зря,
Стремясь затмить дела царя.
Царю не сделать никогда
И части Божьего труда.
Нельзя придумать сверх того,
Что нам от Господа дано.
Бессилен гений мудреца
Перед величием Творца.
Отлична глупость от ума:
Как ясно видит мир мудрец!
Ум - это свет, а глупость – тьма.
И потому незряч глупец.
Но мудреца и дурака,
Когда настанет их черед,
Забвенья черная река
Обоих к смерти понесет.
Я сбросил тяжких дел хомут.
Свершились все мои мечты.
Но проклял я свой долгий труд,
Как порожденье суеты.
Добру сопутствовал успех.
Но кончен мой короткий век –
И превратит добро во грех
За мной грядущий человек.
Все силы отданы делам,
Чтобы воздвигнуть дивный храм
Мечте заветной, дорогой.
А в храме будет житъ другой...
Всю жизнь я гнал усталость прочь,
Вею жизнь, работал день и ночь,
Забыв про отдых и покой.
Но в храме будет жить другой!..
И понял я, что к смерти шел
Все эти долгие года.
И все оставлю, сир и гол,
Чтоб не вернуться никогда.
Душа навек оставит плоть
И, если жизнь была чиста,
Ее возьмет к Себе Господь.
Все остальное - суета...
ГЛАВА III
У всякой вещи должный срок:
Неважно – близок ли, далек,
Но небом каждому из нас
Назначен свой предел и час:
Свой срок рождать и умирать,
Росток сажать и вырывать.
Срок ненавидеть и любить,
Терять и снова находить.
Всему на свете дан свой час:
Час убивать и врачевать.
Рыдать. Пускаться в дикий пляс.
Смеяться. Снова горевать.
Настали сроки говорить –
Потом придет нора молчать.
И будет время снова сшить
Все, что успели разорвать.
И часто будешь созидать
То, что умело разрушал.
И вновь каменья собирать,
Что сам по полю разбросал.
А час пробьет – опять война
Расколет мир и тишину.
Но год и страшная цена
Известны Богу одному.
Прекрасной землю сотворил
Господь и мир в сердца вложил.
Но от начала до конца
Нам не постигнуть дел Творца.
И пребывает Бог вовек
В своих делах, а человек
Не в силах новое создать,
Прибавить что-то и отнять.
А потому всего умней
Жить, не считая серебро,
И проводить остаток дней,
Даря веселье и добро.
Кто видит светлое в труде
И чтит его как Божий Дар,
Того Господь спасет в беде,
Тот будет счастлив даже стар.
Но мало счастья я нашел,
Так долго средь людей прожив.
Суды вершили произвол,
Обманом правду подменив.
Позором стал упорный труд,
А человек, как зверь, жесток.
Но близок, близок Божий Суд!
И час возмездья недалек.
Пусть испытает нас Господь!
Ведь человеком правит плоть.
В нас нет отличья от скота,
Хоть это – тоже суета.
Одно дыхание у всех.
Один и тот же плотский грех.
Мы – звери сами по себе
И с ними сходны по судьбе.
Когда иссякнут жизни дни,
То мы, познав животный страх,
Умрем бессильно, как они,
Чтоб превратиться снова в прах.
Кому прошение дано –
Скотам бездумным или нам?
Чьи души падают на дно,
А чьи взлетают к небесам?
Что ж. Не тужи и веселись.
Спеши работать и творить.
Так скоротечна эта жизнь
И вновь ее не повторить.
А после смерти уж сюда
Тебя никто не приведет
И не узнаешь никогда,
Что на земле произойдет.
ГЛАВА IV
Как много горя на земле!
Как много стран лежит во мгле
Жестоких войн и вечных смут.
И губят люди свой же труд.
И всюду сила сеет страх,
И меч в неправедных руках,
И виден слез кровавых след,
А утешителя все нет…
Стремился людям я помочь,
Чтобы облегчить их удел.
Но все пороки превозмочь,
Как ни старался, не сумел.
И стал я щедро украшать
Могилы умерших давно.
Всего в достатке можно дать
Лишь тем, кому уж все равно.
Но всех блаженней в мире тот,
Кто не рожден еще на свет:
Не может знать он наперед,
Всей нашей мерзости и бед.
Его не злит чужой успех
И не тревожит чья-то месть.
Он чист и он счастливей всех –
И тех, кто был, и тех, кто есть.
Съедая ленью плоть свою,
Сидит у жизни на краю
Глупец и, руки опустив,
Оп умирает, не пожив.
Но горсть с покоем иногда
Ценнее пригоршней труда,
В которых праведный мудрец
Найдет безвременный конец.
Дорога жизни так трудна
И мало силы у людей.
Но во сто раз трудней она,
Когда один идёшь по ней.
Вот кто-то прожил жизнь один.
Настало время умирать.
Но не придут ни брат, ни сын.
Кому наследство передать?
Другой отчаялся, упал,
А путь лежит еще далек.
Никто его не поддержал.
Он был на свете одинок.
Нельзя на свете без друзей.
Они нужны, как дом и мать.
Вдвоем надежней и теплей
И легче в бурю устоять.
Но ни друзья, ни тяжкий труд
Глупца от горя не спасут.
И царский череп без ума –
Не храм, а мрачная тюрьма.
И если царь на склоне лет
Не хочет выслушать совет,
Пусть бедный юноша с умом.
В стране становится царем.
Быть может, скрытые от глаз
Базарной шумною толпой,
До срока бродят среди нас
Те, что отмечены судьбой.
Они еще не могут знать,
Что жизнь их будет как мечта.
Но должен я и здесь сказать,
Что это – тоже суета.
Лишь одного не забывай,
Когда приходишь в Божий дом:
Смиренно Господу внимай,
А приношения потом.
Не осуждай поспешно тех,
Кто искупить на праздник рад
Богатой жертвой тяжкий грех:
Они не знают, что творят.
ГЛАВА V
Когда ты молишься в тиши,
Не надо много говорить.
Слова – дыхание души.
Слова – от сердца к Богу нить.
Дух Божий реет в небесах,
А ты распластан на земле.
Легки пустые словеса
И затеряются во мгле.
Будь скуп в речах и щедр душой.
Пускай любовь твоя к Творцу
Весенней птицей полевой
Летит к небесному крыльцу.
Пускай слова твои просты,
Но если вера – твой оплот,
А дни и помыслы чисты –
Господь услышит и спасет.
И если Богу дан обет,
То, не страшась преград и бед,
И козней, что чинит порок,
Исполни все и в должный срок!
Не дозволяй устам своим
Вдыхать сомнений горький дым.
Когда грехи пленяют плоть,
То не спасет уже Господь.
Заботы в сумраке ночей
Рождают снов кошмарный бред.
Дурак рождает гром речей,
Где много слов, а дела нет.
И, как виденья наших снов, –
Мираж, насмешка, пустота, –
Так и созвучья многих слов –
Напрасный шум и суета.
Не удивляйся, что вокруг
Постыдной бедности недуг.
И правит власть неправый суд,
И всюду лесть, и всюду лгут.
И не рождает свет заря,
И люди едут за моря,
Другие ждут, порою зря,
Веками доброго царя.
И тот, кто выше, смотрит вверх
На тех, кто там, и потому,
Не глядя, топчет жизни тех,
Кто подчиняется ему.
И жадно копит серебро,
Хоть сыт не будет никогда.
Одним доход сулит добро.
К другим приходит с ним беда.
Растет богатство, но ответь,
Какая польза от него?
Считать монеты и глядеть?
Владеть ж больше ничего?
У бедняка хороший сон,
Хоть не всегда бывает сыт.
Богач с тревогой обручен
И потому почти не спит.
Коварен жадности недуг:
Ушла любовь, потерян друг.
Вползает в дом скупца испуг,
Но не ослабить цепкость рук
И жажду глаз не утолить,
Хоть и осталось мало жить.
И ничего не сможешь взять,
Когда придется умирать...
Влекло богатство, рос и страх
В душе разбитой и больной,
А он и жил, и ел впотьмах,
Как пораженный слепотой.
Какая жалкая судьба!
Такой безрадостный конец
Достоин червя и раба –
И не простит скупца Творец.
Угоден Богу только тот,
Кто наслаждается добром,
Но не жалея отдает
И не гнушается трудом.
Богатство - это Божий дар.
Так наслаждайся им, пока
Не отберет его пожар,
Война и немощь старика.
ГЛАВА VI
Обидней в мире нет беды,
Когда чужой твои труды
Присвоит хитростью ж вот
Ты гол, как выкинутый плод,
Но он счастливей, потому,
Что отошел уже во тьму,
Страданий мало испытав
И вкуса жизни не познав.
Он солнца в небе не видал,
Навеки канул в мир теней,
Где мрак - начало всех начал –
Скрыл имя жертвы от людей.
Куда несчастней будет тот,
Кто цепкой памятью живет
В ушедших днях былых времен,
Где был богат и счастлив он.
Жизнь в нищете - унылый путь
Из монотонно серых лет.
В конце пути – забвенья муть
Смывает ног усталых след.
Один упал. Другой идет,
Чтобы добром наполнить дом,
Чтобы едой набить свой рот.
Сначала плоть – душа потом.
В чем превосходство мудреца
Перед богатствами скупца?
Велик и прост мудрец-бедняк,
Купец – прохвост, а все ж дурак.
Что лучше: пошлый мир вещей
Или созвездие идей?
Глазами видеть шар земной
Илъ в облаках парить душой?
И есть ли смысл убить свой век,
Чтоб убедиться лишний раз,
Как мал пред Богом человек,
Как добр Господь, спасая нас
От нас самих!? Ведь до сих пор
Мы бродим стаями во мгле,
Ведя извечный глупый спор
О нашем месте на земле.
ГЛАВА VII
Веселье хуже, чем печаль.
Один уходит в мир теней.
Другой с тревогой смотрит вдаль.
Ведь это - участь всех людей.
Не бойся плача: Скорбь лица
Возвысит дух, прогонит грех,
Излечит черствые сердца
От глухоты быстрей, чем смех.
Простая проза мудрых слов
Полезней песен дураков.
А глупый хохот без причин –
Не украшенье для мужчин.
Когда приходит в руки власть,
Гордыня может все украсть.
Да не испортят ум и честь
Пороки, жадность, ложь и лесть!
Подарков ценных не бери
И бедноту не обижай.
От лютой злобы не гори.
Буль терпеливым, но дерзай.
В начале трудного пути
Смири гордыню, слыша смех,
И продолжай вперед идти –
Тогда придет к тебе успех.
Не говори, что наши дни
Уныло скучная пора.
С годами станут и они
Прекрасным радужным вчера.
Не видя солнца над собой,
Смешно искать на все ответ
Глазами памяти чужой
По лабиринтам прошлых лет.
Но ум и опыт прошлых дней
Храни - ведь сила от корней!
И не пытайся испрямить,
Чему кривым от Бога быть.
Коль ты богат, сбылась мечта,
А беден - славься нищета!
Все это Бог решил нам дать.
Чтоб человека испытать.
Ты можешь быть мудрее всех,
Но потерять и жизнь, и дом.
А тот, кого взлелеял грех,
Живет в нечестии своем
И долго будет процветать
В бесстыдстве мелочной души.
Но после Божью благодать
Купить не сможет за гроши.
Не будь с людьми излишне строг
И не кичись умом своим.
Пусть не цветет в тебе порок,
Чтоб не увянуть молодым.
Святых средь нас, однако, нет:
И те, кто жив, и те, кто жил, –
Любой, кто видел белый свет,
Хотя бы раз, да согрешил.
Любой болтать подолгу рад
О тех, кого сгубил разврат.
Хотя, быть может, и о нас
Идут беседы в этот час.
Природу глупости познать
Трудней, чем мудрость отыскать.
Но путь к безумию для всех
Лежит сквозь лень и плотский грех
А грех тот в теле женском скрыт.
И это тело, как сосуд,
В котором смешан ложный стыд,
Животный зов и наглый блуд.
Упорно женщина-паук
Плетет невидимую сеть.
Оковы гибких, цепких рук
Разбить не в силах даже смерть.
Но будет праведный душой
От искушения спасен,
А грешник мерзости земной
Да будет в жертву принесен!
Среди мужчин лишь одного
Я без греха найти успел.
Найти средь женщин никого
Безгрешных так и не сумел.
Я много в жизни испытал.
Но полной правды не познал.
А потому перед концом
Не вправе зваться мудрецом.
Однако тех, кто раньше жил,
Господь для правды сотворил
А правда нам не привилась
И мы упали с неба в грязь.
ГЛАВА VIII
Разумный царь спешит вперед,
Стремясь постигнуть суть вещей,
Чтоб осчастливить свой народ,
Став сердцем мягче и светлей.
Когда я правый суд вершил
И люди шли толпой к дворцу,
Я слово царское хранил,
Как клятву, данную Творцу.
И перед Ним держал ответ
Душой и совестью своей.
Ведь кроме Бога силы нет
Остановить дела царей.
Когда ты царь, не торопись
В своей молитве никогда –
И Бог спасет невинным жизнь,
Тебя избавив от стыда.
Удачлив будет царский дом,
Когда царь Господом ведом.
И Бог, молитве царской вняв,
Укажет время и устав
Для всякой вещи на земле,
Чтоб не погряз наш мир во зле,
Сокрыто даже от царей.
Созвездье тайн грядущих дней.
Дарами, хитростью, мольбой
Нельзя дух в теле удержать –
Никто не властен над судьбой
И смерти день не угадать...
Но дух бессилен без ума.
Страшна в руках безумца власть.
Она – для подданных чума,
И для властителя напасть.
Гнушаясь славою отцов,
Забыв священные места,
Я видел: чтили подлецов,
Людей, чья совесть нечиста.
Не скор бывает правый суд
И многи черные дела.
Возмездья грешники не ждут.
Их опьяняют чары зла.
Но знаю: тем, кто сеял вред,
В конце пути спасенья нет.
А тех, кто был молитве рад,
Господь вернет в небесный сад.
Но как все будет решено,
Знать на земле нам не дано...
А посему не торопись:
Живи, трудись и веселись!
ГЛАВА IX
В руках Всевышнего весь мир:
Удачи свет и черный рок.
А человек убег и сир
И перед смертью одинок.
Всему и всем – один конец:
И добродетель, и порок,
И благодетель, и подлец
Уйдут из жизни в должный срок.
Вот тем и плох людской удел,
Что не известна нам цена
За груз плохих и добрых дел
Пока не выпил жизнь до дна.
И обреченные сердца
Готовы злобою гореть
До безнадежного конца,
Когда врагов смиряет смерть.
Живой - пускай он слаб и гол -
Счастливей тех, кто в ночь ушел.
Что лучше - жить паршивым псом
Или погибнуть грозным львом?
Ты мертв: и не волнуют кровь
Ни зло, ни ревность, ни любовь.
И счастье светлых дней в былом.
И доли нет твоей ни в чем.
Живые знают, что умрут,
А мертвым званья не дано.
О них забыли. Их не ждут.
Они ушли, им все равно.
Цените каждый миг земной.
И щедро в суетные дни
Делите с нежною женой
Минуты счастья и любви.
Пускай несчетно много дней
Пройдет в веселье и трудах.
Не оскудеет пусть елей
На вечно юных головах!
Да будет лето круглый год,
Одежды празднично светлы
Пока луч солнца не зальет
В зрачках потухших море мглы.
Пока есть что-то впереди,
Ума и силы не щади.
Со смертью канешь в никуда,
Где нет ни лени, ни труда.
Когда в могилу ты сойдешь,
Как ни старайся, не найдешь
Там ни заботы, ни мечты,
Ни знаний. Царство пустоты.
Не самый лучший скороход
Получит жизни главный приз:
Одних погубит поворот,
Других спасет судьбы каприз.
Мы затерялись в мелочах
Всего нельзя предусмотреть.
Как птицы бьемся мы в силках.
Как рыбы попадаем в сеть.
Не все награды мудрецам.
Не всем богатство, кто хитер.
Не все победы храбрецам.
Успешный бег не всем, кто скор.
Судьба шутя калечит нас,
Вливая в грудь надежды яд.
Но вдруг спасет удачный час,
А исцелит случайный взгляд.
Когда бедняк умом спасет
В беду попавший свой народ,
Его забудут в тот же миг,
Когда замрет победный крик.
Мы слышим шепот мудреца,
Не слыша крик царя-глупца.
Полезен мудрости совет,
А грех влечет десятки бед.
ГЛАВА X
Язык приносит страшный вред.
Два глупых слова портят речь,
Как муха праздничный обед –
И голова слетает с плеч.
Когда ума не достает,
Излишни бубен и колпак:
Глупец едва откроет рот –
И сразу видно, что дурак.
Твой вид начальство начал злить,
Держись вдали, в толпе людей.
Кто тих и кроток, может скрыть
Свои поступки от властей.
Бедняк всегда настороже.
Он знает: счастье – легкий дым.
Богач забылся и уже
Сражен невежеством своим.
Раб, оказавшийся хитрей,
Седлает княжеских коней,
А князь не может встать с колен.
Когда ты глуп - богатство тлен.
Когда умен, в решеньях скор,
Твой мощный разум как топор
Врагов сумеет сокрушить
И все сомненья разрешить.
Кто роет яму для друзей,
Сам может в яму угодить.
Кто строит замок из камней,
Рискует сердце надсадить.
Ты дров запас и очень рад,
Но можешь сам от них сгореть.
Не разрушай чужих оград:
Под ними змеи, яд и смерть.
Страшитесь яда и огня,
Но речи глупых – худший вред.
В начале – смех и болтовня,
В конце – безумие и бред.
Речь мудрых – это благодать,
А глупый – жертва языка.
Не знаешь – лучше промолчать:
Слова погубят дурака.
Из отвращения к труду
Дурак болтает ерунду
С ученым видом целый день.
Его душою правит лень.
Вот почему бедны края,
Где вместо отрока-царя
Вопросы мира и войны
Вершат глупцы и болтуны.
Летят, как птицы, день за днем:
Князья с утра и допоздна
Сидят за праздничным столом.
И погибает их страна.
Но процветает царский род,
Верша великие дела,
Где каждый вовремя встает,
Не засыпая у стола.
Знать меру - высшее добро.
Учитесь в меру есть и пить.
За все ответит серебро
И всем придется заплатить.
Удел гулящего жесток:
Вино убило жизни цель,
Провис от лени потолок
И жизнь стекает на постель.
Нередко души губит власть,
Но эту царскую напасть
Не надо ближним замечать
И вредно с кем-то обсуждать.
Храни молчания печать,
Молчи везде, как я молчу.
И птица может прокричать
Твои признанья палачу.
ГЛАВА XI
Что больше – пользы ли, вреда
Нам принесет грядущий день?
Никто не знает, где беда,
Когда падет на солнце тень.
Никто не знает. Каждый ждет,
С тревогой, глядя в небеса,
И в душах вечно страх живет,
Как наша вера в чудеса.
Все на земле от Божьих рук.
Не нам законы обсуждать.
Упало дерево на юг –
Так Бог велел ему лежать.
И тучи влагою полны,
Когда от Бога им дано,
Чтобы поля родной страны
Рождали ценное зерно.
Иной чудак всю жизнь готов
Идти дорогами ветров,
Стремясь познать движенья суть,
Но бесполезен этот путь.
Трудись. Зря время не теряй,
А то погубишь урожай.
И помни: следом за мечтой
Придут болезни с нищетой.
Но все ж мы ищем в небесах
Разгадки тайн земли и звезд
До боли, режущей в глазах,
До немоты бессильных слез.
Пускай не найден ветра след,
Но как прекрасен шум ветвей!
И как приятен солнца свет,
Рожденный стрелами лучей.
От сердца прочь гони печаль
И зло от тела своего.
Ведь юность смело смотрит вдаль,
Желая сразу и всего,
Что невозможно. Выбирай –
Веселье, знанье или труд.
Но никогда не забывай:
В конце пути ждет Божий Суд.
ГЛАВА XII
Когда ты юн, хорош собой
И силы плещут, как прибой,
То помни Бога в эти дни
И благочестие храни.
Любой в молитве спину гнет,
Когда болезнь его найдет,
Когда он слаб, когда он стар,
Когда он раб, когда пожар.
Всем нужен Бог, когда беда.
Всем нужен Бог, когда враги,
Когда надежды нет, тогда
Мы шепчем: “Боже! Помоги!”
Гроза ушла, и града нет,
Исчезла мгла, искрится свет.
Народ здоров, одет и сыт –
Создатель снова позабыт.
Пока ликует нагло плоть,
Забыт Господь до той поры,
Когда устанут хлеб молоть,
Когда умолкнут топоры.
Когда глядящие в окно
Вдруг отшатнутся, побледнев,
Увидя Нечто, и Оно
Средь них посеет Божий Гнев…
И ворон, траурно кружа,
Крылом полуночным взмахнет,
И затрясутся сторожа,
Оставив копья у ворот.
Всепроникающая дрожь
Согнет воинственных мужей
И хлынет с неба серный дождь,
И вспыхнет небо от огней.
Замолкнут звуки жерновов.
Запрутся двери на засов.
Ослепнут ставнями дома –
И город станет как тюрьма,
В которой гасит женский плач
Чума – невидимый палач.
Где днем все улицы мертвы,
Лишь по ночам приходят львы.
А тот, кто вздумает уйти,
Себя избавив от оков,
Увидит вскоре на пути
Посты ликующих врагов.
И повернет обратно вспять,
Взор обратив на небеси,
И будет слезно умолять:
"Господь, помилуй и спаси!.."
Чтобы не мучил липкий страх,
Стремись душою к Богу сам:
Когда вернется в землю прах,
Твой дух взовьется к небесам,
Чтобы за все держать ответ.
А потому - пока не стар! –
Да будет вечно веры свет
С тобой, как Духа высший дар!
Вот так учил когда-то
Премудрый царь ЕККЛЕЗИАСТ.
Он все на свете испытал
И много притчей рассказал,
В которых истина дана
Проста, изящна и точна.
Где иглы слов прочней гвоздей
Крепят материю идей.
Храните заповедь царя –
Она от Бога Самого,
И не читайте много зря,
Стремясь постигнуть сверх того,
Что дал Господь Своим сынам.
Сквозь толщу книг не виден свет
От многих слов сомнений хлам.
Печаль души, неверья бред.
