Стихи Андрея Шацкова словно соединяют два столетия русской поэзии и при этом отражают современную действительность. Они олицетворяют приверженность национальной традиции, обладая особенным свойством приносить духовное спокойствие и радость, а это именно то, чего не хватает нам всем сейчас, и в этом и заключается их предназначение. После прочтения стихов Шацкова надолго остаётся впечатление, что произошла не простая встреча с автором, а памятное знакомство с человеком, чьё жизненное предначертание заключается в дружеском напутственном сопровождении на пути от сердца к истине.
Александр ОРЛОВ
ЗАВЕЩАЮ РОССИЮ
Задолго до Светлого праздника вешнего,
От комля столба у заставы стоящего,
Под кашель простуженный старого лешего,
И шорохи льда переправы мостящего,
Метет по дорогам пурга-околесица,
Но дело немётно, как водится исстари.
Опять начинается месяцев лествица
От печки, где ели горят серебристые.
Беременна прошлого года загадками,
Пришла января суетливая проза.
Опять Рождество с надоевшими святками.
Опять на Крещенье не будет мороза.
Под утро опять одолеет бессонница.
И скрип половиц под шагами неслышными.
И дело к разлуке негаданной клонится.
Печальной разлуке под старыми вишнями.
И Виевы веки сомкнутся усталые.
Века разомкнутся в пространстве и времени.
И лишь снегириные сполохи алые
Рассыплются искрами в траурной темени…
Но звон колокольный густою октавою
Разбудит вчерашние сумерки синие.
Я в них остаюсь за чертой, за заставою,
А вам – сыновья, завещаю Россию!
Где никнут берёзы над прахом отеческим,
Над зимником битым стальными полозьями
В края, где не пахнет жильем человеческим,
И звезды висят самоцветными гроздьями –
Над русской землёю, как ворот распахнутой,
От скал, где бушует волна океанная,
До степи полынной, нагайкой распаханной.
Где Разина песня звучит окаянная!
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
Непроглядны сумерки под ёлками…
В таинстве рождественской ночи
Холода сквозят меж рамы щелками,
Щелкают поленьями в печи.
Вся Россия ждет, на небо глядючи,
Первозвездья драгоценный дар:
Кривичи, радимичи и вятичи,
По деревням, селам, городам.
На земле, где мною столько хожено,
Где делил с друзьями черный хлеб.
Вьюгой бездорожье запорошено.
Долог путь в рождественский вертеп.
От острога и горючей паперти
На Руси не зарекаться стать.
В женщине с глазами Богоматери
Узнаю свою родную мать.
Над землей, которой Богом дадено
Мужества на долгие века.
Проплывают облаки из ладана,
Мчатся снеговые облака.
Но в сугробы страхи и сомнения
Опадут, как прошлого листва,
В полночи высокое мгновение
Светлого начала Рождества
СКАЗ О КРЕЩЕНИИ
От дневного и ночного страха
Боже, в это вечер упаси…
Береги с младенчества рубаху,
В коей ты крещался на Руси
Караулит храмы строгий ельник.
Переметы снега вдоль дорог.
Ты мне в этот сказочный сочельник
Подари «крещенский вечерок».
Говори приветливые речи.
На полóке разбери постель…
Темнота. Во тьме пылают свечи,
И гудит крещенская метель.
Кислою капустой и грибами
Пахнет так, что напрочь выноси…
Отразились звезды в Иордане,
Отразились в Истре, на Руси.
И грядет нечаянная встреча.
Крестный ход застынет у ворот:
Уж не сам ли Иоанн Предтеча
В валенках по улице идёт?
И ворон не устрашившись стаи,
На крыло опершись, не спеша,
Кроткий голубь к проруби слетает.
Чтоб бессмертной сделалась душа!
И бредя в крещенском снеговее,
Только скажешь: «Господи, спаси.
Хорошо живется в Галилее.
Широко живется на Руси!»
СРЕТЕНИЕ
Не рассветает… Смутен зимний сон.
Метели бьют на вылет и на вынос.
На аналое – инея антиминс,
На колокольнях – куколи ворон
Чернеют…
Непрогляден окоём.
Не рассветает… Сон медвежий смутен,
И не понять, толь сумерки, толь сутемь
Витают над разбуженным огнем
Лампады…
Но простуженный тропарь
Вещает, что близка весны примета –
День встречи с Новым – Ветхого завета,
День Сретенья, говаривали встарь
В России…
Здесь весомы, но нежны
Снега ложатся в тракты и дороги.
И чаще встреч – разлуки на пороге,
И чаще песен – ектеньи слышны
Под небом,
на которое рассвет
Вернется, и с надеждой будет встречен
В день Сретенья, который свят и вечен,
Для тех кто верит, что разлуки – нет!
БЛАГОВЕЩЕНЬЕ
Залежалого снега шуршанье.
Перекрёсток веков и судеб.
В молчаливых глазах ожиданье:
Минет ночь?
Будет день?
Будет хлеб?
Всё мерещится: поле.
колосья
Головою склонились к земле...
Но скрипят, примерзая, полозья
К ледяной по утру колее.
Кружит ветер позёмки половой.
Разгорается звёздный пожар.
Над дорогами – сумрак лиловый
И дыханья морозного пар.
Будет день Благовещенья.
Сполох
Колокольный в безгласной ночи.
И взорвутся сугробы, как порох.
И взовьются, как сажа, грачи.
И Великую истину снова
Приоткроет небесный чертог:
Будет свято Архангела слово.
Будет день!
Будет хлеб!
Будет Бог!
СОН О ВЕРБНОМ
Новый год. Сугробы выше кровель.
Но наперекор календарю
Тетерев токует, выгнув брови,
Прозревая вешнюю зарю.
Свет небесный – холоден и скуден.
Беспокоен снега океан,
Словно знает: день придёт – не суден.
Вербною любовью оссиян.
И стремясь из тесной колыбели,
Подчиняясь солнцу и теплу,
Краснотал и чернотал в апреле
Выбросят пушистую стрелу.
И народ поднимется на взгорок,
На взлобок, угор и старый холм.
Чтоб на миг увидеть древний город,
И в воротах – путника с ослом.
И сердца откроются Мессии.
Но минует время вещих снов…
И снегов достанет у России,
И дорог – к подножию крестов.
ХОЛОДНАЯ ПАСХА
В частой смене погод –
не предвидится места для сказки.
Как цепляется в землю, не тая, снегов омофор!
Минус восемь в ночи,
и на хладное таинство Пасхи
Застывает прозрачной слюдою озерный простор.
В нашей сонной округе,
вобравшей уклад деревенский,
В городке, где река огибает защитную крепь,
Проживает весна,
но не хочет по прихоти женской
Постоянной прописки в реестровой книге иметь.
Я ищу её след по проселочным стылым дорогам.
Взмах крыла лебединый – увидеть хочу в небесах.
И беседую в церкви с отцом Серафимом о многом,
Что доселе таил,
в потерявших надежду глазах.
По делам и грехи.
Ну а коль отмолить не сумели
Не такой уж и смертный в России – уныния грех:
Будет заметь кружить на заутренях Светлой недели,
И смущать белизной
по еланям разбросанный снег.
Но рождаются строки
и в сердце воздвижится книга
О любви и разлуках, что рядом идут по весне.
И проклюнулась робко на скромном холме – повилика:
Это мама сказать собирается теплое мне.
И теплеет земля
и гудит вышина от пернатых –
Журавлиных, гусиных – домой поспешающих стай,
Урожденных в России,
в полуденной сини распятых…
Их на крестном пути – чудотворец спаси, Николай!
ВДОХНОВЕНИЕ
Когда туманы млечны и легки,
И утвердилось лето на престоле,
Как женщина, тропинкой вдоль реки,
Выходит утром вдохновенье в поле.
Как короток зари июньской век,
Вознесшей в небо вдохновенья пламя…
Но остановит время плавный бег
И пухом закружит над тополями.
И нежный абрис женского лица
Проявиться в строке неясной тенью…
И нету слаще крестных мук Творца,
Спешащего навстречу вдохновенью!
НА ТРОИЦУ
Покуда уныния грех не утих,
И в душу метёт листопадом,
На помощь приходят изограф и мних
И вкупе становятся рядом...
Пусть в Троицин день, со смятенной душой,
Забывшей про Божие слово,
Пребудут в скорбях над тщетой, надо лжой
Три лика Андрея Рублёва.
Три ангела в блеске цветенья поры,
В июньской, безоблачной сини
Раскинут крыла от библейской Горы
До северных храмов России.
И ляжет на мир благодатная сень,
Даруя живому прохладу.
И Символом Веры отмеченный день
Со звонниц шагнёт за ограду.
И будет ниспослан Берёзовый Дух
Развеять уныния иго...
И Сергия слово ложится на слух,
И легче — унынья верига!
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Над древним храмом кажется синее
Проём небес в окладе чёрных туч.
Остановись, и сделайся сильнее,
Поймав в окне апсиды солнца луч.
Фавора свет… Нежданное движенье,
К земле засохшей, вымоленных струй…
Подставь лицо. Познай Преображенье.
Прими его, как горний поцелуй.
Не ведая ни времени, ни часа,
Который заповедал нам Господь,
В заветный праздник яблочного Спаса
Превозмоги душою вечной – плоть.
Под райский шепот яблочной услады,
Среди по пояс вымахавших трав,
Смирись душой, не требуя награды,
Смирись душой, и будешь трижды прав!
УСПЕНИЕ
И снова август – венценосный гость,
В моем отдельно избранном районе,
Пришел в июле, опершись на трость
Кленовою,
чтоб замереть в проеме
Открытых глаз, упершихся в черту,
Успенья лета и успенья воли,
Познавших бесполезную тщету,
Возвыситься до той, что на Престоле
Средь Горних высей пребывает днесь…
Под омофором пурпура и злата
Желтеет отражённым светом лес
В молчании прощального заката.
До сентября дождливого успеть
Услышать неземного хора пенье.
Чтоб стала продолженьем жизни смерть.
Отмеченная праздником Успенья!
И прозревали вековую тьму
На Елеоне собранные гости:
Елабугу, Елань и Елатьму,
Российские укромные погосты.
Нам всем на них встречаться в скорбный час,
И каждому содеется по вере…
И осыпает жито третий спас,
И зажигает свечи поздний клевер.
ЧАБРЕЦ
(Богородицкая трава)
В Богородичный день, утопающий в ласковой сини.
Осенин, облачённых в сентябрьский, кровавый багрец,
На бескрайних полях, на безмолвных полянах России
Богородской травой возрастает пахучий чабрец.
Что за дивные сны, с чабрецом навевает подушка.
С тем, которым иконный оклад украшали в Престол.
И прекрасной царевною станет простая лягушка,
И не станет помехою кречетам ясный сокол!
Сколько сложено сказок о сём, на людскую потребу.
Как причудлива их златотканая, мудрая вязь…
Рождество Богородицы – лествица в чистое небо.
Рождество Богородицы – осени топкая грязь.
А из грязи, хвостатый бунчук на скаку поднимая,
Смертным мороком явятся тысячи волчьих сердец.
И падут ковыли, в полный рост, под пятою Мамая,
Но пригнётся к земле, распрямившись Непрядвы чабрец!
И навстречу врагу, под хоруговью «Ярого ока»,
В Богородичный день, богородской любимой травой,
Вылетают засадные вершники князя Боброка,
Созываемы в битву Архангела звонкой трубой!
И усеется поле коростою ратного спора –
Куликово,
заветное,
в поросли из чабреца.
Расточится туман, и заря, словно плат омофора,
Ниспадёт на траву –
и не будет России конца!
ДЕКАБРЬ
Уходят дымом в небо декабри -
Ровесники мои и обереги.
Гори звезда высокая, гори.
Пока глаза не запорошат снеги.
Покуда глина не простыла вглубь
На две казной предписанных сажени,
Приветствую тебя, Декабрь –
друг
В последнем неоконченном сраженье:
Стихов и прозы, лазов и пути,
Где каждый шаг возможет стать судьбою.
Веди меня, Введение,
введи
В свой храм, захлопнув двери за собою.
Чтоб за порогом жизни суеты,
В лампадном свете – ангелами рея,
В морозных окнах чудились цветы,
Процветшие на Зимнего Андрея!
И чтоб дубов железная листва,
Опавшая покровом плащаницы,
Мостила путь к началу Рождества,
И выводила души из темницы!
Пусть в мельтешенье скоморошных дат
Незыблемо пребудет та, что свята
Пришедшим в журавлиный снегопад,
Когда метель по – птичьему крылата!
