Священная простота – дар сегодня редчайший. Многие штурмуют поэтические холмы, а взойти на вершину можно лишь со священной простотой души. Может быть, поэтому Алексей Полубота так ревностно, каждый год кланяется месту упокоения великого Николая Тряпкина, продлевая уже собой годы его письма – вроде бы обрушившегося на землю случайно, каплями дождя после долгой засухи.

Мы были и есть сегодня в суши и жажде духовной. Те же, что длят летние ливни, проливаются над нами правдой, стремятся напитать нас новым видением окружающей жизни, посеять в нас надежду, когда, кажется, надеяться больше не на что.

Положим же низкий поклон Алексею и его стихам.

Сергей Арутюнов

***

Колокольня, колокольня,

Сердцу солнечно и больно.

Над разливом волжских вод

Голубая колокольня,

Словно памятник невольный,

С дна речного восстаёт.

Колокольня, колокольня,

Долго был наш путь окольным,

Да и ныне – маета.

Ты свети нам, колокольня,

Из глубин Руси привольной

Звонкой чайкою креста.

***

Тенисто-таинственный остров,

где проблески солнца в траве.

И где затеряться так просто

в небесно-речной синеве.

Где в лето влюблённые дети

меня звонко папой зовут,

и где на особой примете

у Бога кувшинки цветут.

***

Ольге

Роняет осень зыбкие лучи

На купола пронзительные клёнов,

От Рая где-то спрятаны ключи

На перепутьях Вязьмы опалённой.

И мы идём на тихие холмы

Внимать цветов последних увяданью.

И кажется, что не цветы, а мы

Погружены в предвечное молчанье.

Саблино

И хлеба колосились, буквально, у самой избы…

Н.И. Тряпкин

В этом поле жухлые колосья

Смертному о смертном говорят.

Только ветер шепчет в безголосьи,

Облака скрывают солнца взгляд.

Русь моя! Вселенское терпенье,

Сколько ран на сердце – не сочтёшь…

Столько лет зияет запустенье

Там, где раньше колосилась рожь.

Где глядел влюблёнными глазами

На луга, задворки и стога

Светлый отрок, что прозрел стихами

В страшный час нашествия врага.

Дорогой наш, Николай Иваныч!

Помолчим у твоего Креста.

Наша жизнь – промозглые туманы.

Наша жизнь – о солнышке мечта.

Верю я – ещё заколосится

Это поле хлебной теплотой.

И взовьётся жаворонок-птица

Над воскресшей нашей стороной!

19 декабря 2017 года. Никола Зимний

Печаль земли принакрывает снег...

И время замедляет жёсткий бег.

Быть может, будет кратким снежный век.

Сплетенья веток, как изгибы рек,

Тех, что впадают в Вечный океан.

Ах, этот снег – крестившийся шаман!

И кажется: сам Зимний Николай

Приоткрывает двери в тихий рай.

И, позабыв про пищу и ночлег,

Бредёт, бредёт по снегу человек.

***

Небо бессильное смежило вежды -

Нет больше слёз.

Ветер-насильник срывает одежды

С юных берёз.

Русь моя - в землю ушедшие избы,

Замки Москвы.

Как мне судьбу твою дальнюю вызнать

В шуме листвы?!

Станешь ли снова прекрасной царевной

В светлых шелках?

Или как листья, что тронуты тленьем,

Канешь в веках?

***

А в Сибири берёзы русские

разбегаются по полям...

Как бы так меж ракетными пусками,

умудриться припасть к корням?!

Дым и грохот над полигонами,

мечет пламя стальной вулкан...

А берёзы, в простор влюблённые,

дарят золото облакам.

***

А мне бы стать отшельником на Севере:

ловить форель, молиться в небеса

на тихий свет, сквозь облака просеянный,

и слышать Трифона и братьи голоса.

Расчёсывать укусы комариные,

и, укрепляясь муками Христа,

поститься терпкой горечью рябиновой,

не думая о трудности поста.

_______________________________

Святой преподобный Трифон Печенгский - основатель самого северного в мире Свято-Троицкого Трифонов Печенгского монастыря

***

Останусь строчками, останусь песнями.

Николай Колычев

Вновь расцветает Кольский край

Морошковыми кочками.

А где-то рядом Николай

Звенит над тундрой строчками.

Поэтам русским не впервой

При жизни горько маяться.

А после – ветер над сосной

Их словом отзывается.

На неприметном валуне

Светло о Коле вспомню я,

И в сердце отразится мне

Его улыбка скромная.

Не много делаем добра

Мы в этой жизни суетной,

Но всё же люди у костра

Нас вспомнят в светлых сумерках.

За то, быть может, что верны

Себе не понарошку мы…

Средь незакатной тишины

Стихи его – морошкою.

***

Соловки. Солёный шелест моря.

Строгое мерцанье тишины.

Зная, что страстей не переспорить,

Чтят обет молчанья валуны.

Утихает в сердце ветер хлёсткий.

За дерзанья, Господи, прости.

Низкие согбенные берёзки,

Словно сёстры на моём пути.

В облаках сверкнув пером огнистым,

Время замирает у черты…

Проступают в мареве волнистом

В вечность устремлённые кресты.

***

Соловки, Соловки,

Дали, дымно легки,

Овевают уставшую душу.

Соловки, Соловки,

Нет ни зла, ни тоски,

Если долго безмолвие слушать.

Как валун-полубог,

Что себя превозмог,

Став навек христианской святыней,

Так и вы, Соловки,

Невесомо чутки,

Над Вселенской парите пустыней.

Кимры

Отцу Андрею Лазареву

Автобус едет ниоткуда,

автобус едет в никуда.

Здесь вряд ли кто-то верит в чудо,

и чья-то светится звезда.

Я выхожу на остановке,

где с глазом выбитым фонарь,

и просит "на пузырь" неловко

какой-то спившийся бунтарь.

Промозглый сумрак накрывает

приволжский бедный городок.

А в церкви свечи возжигают,

читают: «Да воскреснет Бог...»

***

Здравствуй, русское Ополье,

Край цветущего приволья!

Край, надеждами звенящий,

Близкий к Богу, настоящий.

Нас, уставших, торопливых,

Сделай капельку счастливей.

Мощью древнего собора

Напитай нас Юрьев-город!

Стань нам другом закадычным,

Чтобы мы в дыму столичном

Вспоминали в шуме-гаме

Тихий свет над куполами,

Знаки алые заката

О Христе, за нас распятом.

***

Я люблю былинные страницы

Этих неразгаданных холмов.

Беспокойно суетятся птицы

Над покоем вечным куполов.

Я люблю, взобравшись ближе к небу,

Слушать древний шёпот облаков.

Здесь поёт мне: «Не единым хлебом»

Дальний перезвон колоколов.

Таинство

Руслану Кошкину

Светает. Таинство рыбалки

Я совершаю в оный час.

Полжизни, кажется, не жалко

За мой речной иконостас.

В реке мерцающие ивы,

Как лики явленных святых.

И я внимаю над обрывом

Пророчествам мужей седых.

На солнце вспыхнули верхушки

Как свечи восковых дерев.

Проснувшись, робкая пичужка

Творит молитву нараспев.

И вот смотрю, тая дыханье,

Как тихо дрогнул поплавок.

Быть может, тайну мирозданья

В сей миг мне приоткроет Бог.

***

«Все мы стройными колоннами

шагаем в ад»

из газет

Нет, Бог ещё не вовсе отвернулся

От неуёмных скопищ человечьих.

Во гневе праведном Всевышний не отрёкся

От всех племён, снедаемых развратом.

Когда гляжу на светлый луг весенний,

Где непорочна красота соцветий,

Где каждая травинка благодарна

За миг безвестный своего рожденья,

Я верю: Бог оставил нам надежду.

В Никольском

На пруд нисходит Неба благодать,

Сверкают купола вечерним златом.

И кажется – не надо умирать,

Чтобы увидеть Вестников крылатых.

Сретенье

сыну Славе

Ребятишки снежный ком катают.

Снегопад, как ангел над Москвой,

Людям весть о Встрече посылает;

Даже псы, как будто, звонче лают

И зовут в сугробы за собой.

Только жаль, что дворники страдают

Рыхлый снег лопатами гребут,

Ч т о над головой не замечают,

И бормочут: «Расходились тут».

***

Зима напоследок примерила заячью шубку.

Над городом древним звенит её смех молодой.

Апрель на носу уж, но ухарь-мороз не на шутку

Сжимает мою без покрова перчатки ладонь.

Здесь сахарный снег повкусней, чем владимирский пряник,

Сверкают сосульками тихие стены церквей.

Прекраснейший Суздаль врачует сердечные раны,

Но тем лишь, кто верит объявшей его синеве.

***

Вновь баюкает грусть кукушка,

Пробивается юный пушок

У берёзы на дальней опушке

За развилкой былинных дорог.

Вдохновенные кони заката

Скачут вдаль над волнами холмов.

Вот опять Русь певуче крылата,

И не знает своих берегов.

---