Поэзия – дуновение, осеняющее каждого призвавшего её, молящего о схождении именно словесной благодати. Она и нисходит, если тонко настроить «приёмное устройство» - саму душу. Тогда из полусумрака, переливов настроения, смутных упований рождаются строфы, смысл которых автору часто бывает не слишком ясен.
Дмитрий Володихин – профессор МГУ, историк, писатель, но нельзя сказать и в жовиальном легкомыслии, что поэзией он «балуется». Просто она для него не совсем тот жанр, от которого нельзя оторваться сутками, месяцами, десятилетиями. Как ни раздумывай, слово всегда превыше себя самого. Чистая материя…
Ожидая милости Божьей, каждый из нас теперь обречён смотреть на медленную смену времён года, постоянно размышляя о великой жертве, приносимой русскими солдатами и офицерами на Донбассе, мечтая о том, чтобы пополнить их ряды и сделаться тем самым чем-то гораздо большим, чем был накануне. И прощаться с летом, как с иероглифом прежней беззаботности. С летом, как с детством
Сергей Арутюнов
ИВАН
Есть в донецкой степи курган,
Под слоем тонким сырой земли
В склоне кургана лежу я, Иван.
Меня искали, но не нашли,
Ребята-дончане из роты моей,
Когда меня тюкнул в левый висок
Свинцовый проказливый воробей,
И я в ложбинке на траву лёг.
Простите, парни, мне вас не догнать.
Вы, небось, далеко ушли,
Пока моя плоть училась мешать
Себя и плоть донецкой степи.
Метром ниже в сырой земле
Дед мой улёгся на вечный сон.
И его искали, но не нашли
В сорок третьем или втором.
Немного к югу лежит жена
На свежем погосте в городской черте.
Злое щупальце злой войны
Грудь пробило ее мечте.
За что я убит? За что я один?
За что меж рёбер моих чернозём?
Мне просто хотелось, чтобы мой сын
На языке говорил моем,
Жил и учился в мирном краю.
И сейчас я хочу, чтобы ты, сынок,
Сохранил бы чистую жизнь свою
И метром выше меня не лёг.
Смилуйся, Господи, даруй ему,
Чтоб на войне он не был ни дня,
Рос бы спокойно, нашел бы жену,
Счастливо прожил свой век за меня.
Я не прошу забрать меня в рай
И покарать никого не прошу.
Только надеяться, Господи, дай,
Что не напрасно здесь я лежу.
Мистическое путешествие
Явился ангел мне поведать,
Надев шелка ночного сна:
«За солнцем сумеречным следуй,
И пусть тебя несет волна
За окоём, за все пороги,
За светлый гром, за мрак ночной,
Где в перекрестии дороги
Свивают узел верстовой.
Как только твой корабль минует
Край мира у полярных гор,
Мороз на стеклах нарисует
Полнощных палестин узор.
Твоя дорога пресечется…
Вступи на узкий льдистый путь,
Иди, покуда не откроешь
Его непознанную суть».
Явился ангел мне поведать,
Надев шелка ночного сна:
«За солнцем сумеречным следуй,
И пусть тебя несет волна…»
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ КРЕСТОВОГО ПОХОДА
Она:
Ты вернулся, славой венчан, в шрамах принеся песок
Стран далеких, где от смерти только Бог тебя сберег.
А ведь я, мой свет, молилась, чтоб ты жил… Еще о том,
Чтобы ты за мной вернулся и привел женою в дом!
Поцелую твои раны и омою их слезой.
Звук морей и боль разлуки наполняют голос твой.
А ведь я, мой свет, молилась, чтоб ты жил… Еще о том,
Чтобы ты за мной вернулся и привел женою в дом!
Брось печаль! Скликай скорее рыцарей Святой земли!
Всех друзей с войны пришедших ты на свадьбу позови!
А ведь я, мой свет, молилась, чтоб ты жил… Еще о том,
Чтобы ты за мной вернулся и привел женою в дом!
Ну а тех, кто не вернулся, мы помянем за столом.
Ныне в воинстве небесном они скачут за Христом.
А ведь я, мой свет, молилась, чтоб ты жил… Еще о том,
Чтобы ты за мной вернулся и привел женою в дом!
Он:
Полно, дева, я приехал одиноким в дом пустой,
Коли ты и впрямь молилась, будешь, дева, мне женой...
Жаль, друзей не позову я из далеких палестин
Я с победой возвратился, но вернулся я один.
Чьи-то косточки белеют у дороги в Аскалон
Вместо гроба - пыль и травы, саван - колокольный звон.
Чей-то череп отдыхает посреди Святой земли,
Дырами очей пытаясь разглядеть свой дом вдали.
Нарожай-ка мне сынишек, моя добрая жена!
И друзей своих убитых им раздам я имена.
ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА
В краях далеких, у порога мира,
Упрятана волшебная страна.
Уставшим душам ласкою эфирной
Дает отдохновение она.
В лугах цветущих, средь холмов зеленых
Поставлен Богом тесаный чертог
Где всякий без надежд в мечту влюбленный
Княгиню сновидений видеть мог.
Там между сосен вьется путь неторный,
В прибое песню моря волны ткут,
И мальчик с девочкой среди небес озерных
Который год на лодочке плывут...
УТЕРЯННОЕ ЛЕТО
Марево мечты
Жара.
Асфальт – дно домны.
Воздух дрожит.
Храмы участливо склоняются к тебе.
Колокольни ловят в длинные тени.
Выходишь из тени – обухом по темени.
Прикосновения лета.
Ласки зноя.
Дожди тепла.
Металлические цепи рвутся от напряжения и норовят сплавиться в иных сочетаниях.
В голове – мелькание радости и беды.
Нега кипения.
Когда еще один шаг невозможен, но он совершается.
На холсте воздуха
Над пылающими улицами
День рисует лицо мечты,
Зовущее и пугающее...
Оно встает над крышами, над трубами, над эркерами, почти достигая крестов на луковках,
И
То меркнет и распадается,
То наливается ослепительным серебром...
Рококо московского лета,
Всё никак не соскальзывающее в золото,
Сытное и жаждущее,
Сдающееся и побеждающее,
Неотделимое от меня,
Меняющееся вместе со мной,
Несет на улицы города
Зыбкость и могущество теплых морей.
Марево мечты
Пленительно.
Нет ему меры и образца.
Зима кланяется, кланяется, кланяется,
Исчезая.
Ей больше нет места.
Лето хворает
За окном дождь, всюду дождь, на улице дождь...
Перед домом дождь лущит асфальт
В переулках дождь дробит тротуары
На окраине дождь плачет в листве
Над метро дождь
Вбивает гвозди
В днище
Города.
Дождь холодный, дождь злой,
Дождь лезет всюду,
Дождь молотит по жизни,
Дождь суется в судьбу...
Течет.
Стучит.
Холод несет.
Дождь.
Проклятый дождь!
Да почему все время дождь?
Дождь и дождь!
А вдалеке – лето.
Томится лето, хворает лето...
Лето.
Утонченно белое – зной и радость!
А нынче бледное и слабое,
Ужасно несчастное.
Да что с ним?
Лету так холодно...
Но ему –
Не всё ж томиться?
Выздоровеет.
Выйдет из дому.
Расцветет, счастьем одарит,
Тепла принесет – сколько захочешь!
Лето как чудо...
Оно
обязательно
сбудется.
Разве может быть жизнь без лета?
Разве может быть жизнь без солнца?
Лето...
Лето дразнится...
Лето
дразнится,
Лето
ласкается,
Лето
пять минут
ссорится
Лето
три часа
мирится.
Лето
дразнится,
Лето
ласкается
Заводит
парочки
в переулочки
Раздает
влюбленным
шпаргалочки
По предмету
«Взаимные радости».
Лето
дразнится,
Лето
ласкается,
На фасадах
жмурятся
рожицы –
То ли кошечки,
то ли
красавицы...
В подворотнях
целуются
парочки.
Лето
ластится,
К людям
тянется,
О штанины
трется,
мурлыкает.
Лето
парочкам
улыбается.
Лето
дразнится,
Лето
ласкается...
Летом
счастье,
дрожа,
поднимается
От нагретого асфальта.
Лета мало...
Лето
белое
лукавое
родное
Приходит на день
уходит на два.
Полдня ласкает
потом исчезнет.
Часочек нежит –
денечек нету...
Откроет двери
на полдня солнцу,
Отпрянет снова –
не дотянуться.
Ах, лето, лето!
Тобой напиться
Мне суждено ли?
Такая мука!
Да ты печально!
По мне скучаешь?
Вернись сейчас же!
Вот ты подносишь
Хмельную чашу.
Глотнул разочек –
На донце капля...
Тебя так мало!
Ах, лето, лето!
Лето белое
лукавое
изысканное...
ЛЕТНИЕ СНЫ
Лето.
Птицы в зените грозу собирают.
Лето.
Сон над асфальтом трепещет и тает.
Лето.
Золотом белым ночи полны.
Лето.
В небе висит план волшебной страны.
Лето пришло.
В глазах его –
брызги счастья.
НА ЗАКАТЕ ЛЕТА
Ходит мальчик по канату
Ему девочка навстречу
Дождь холодный им перечит
Лето близится к закату
ЛЕТО НА КРАЮ ПОЛНОЧИ
Из укромного места
Из дальних краев
Из чертога ветров и дождей,
Где мешаются воды и земли,
В тесто сумерек превращаясь,
Из палаты воздушно-алмазной,
Что стоит в полунОчной стране
Леди Лето взирает печально,
Как морозную сталь поглощает
Горло стынущих городов.
Леди Лето жалеет и любит
Те места, где в законное время
Она правит, сребро рассыпая
Животворного белого зноя...
Те места, где в златой колеснице
Она ездит по градам и селам,
Оставляя без счета всем людям
Солнцеликого счастья дары.
И теперь она хочет вернуться,
Ее сердце пылает любовью,
Но сезон для нее – неурочный,
И на Лето наложен запрет.
Что ж, покуда в душе Леди Лето
Не утихнет закона с любовью
Утомительное сраженье,
Над полями и над домами,
Над дорогами и лесами
Снег идет – пополам из снежинок
Раскаленных и огненно-хладных,
А вдали полыхают зарницы,
Выбивая из жаркого сердца
Драгоценные россыпи искр...
Людям стынущим остается
Ждать исхода великой борьбы,
Уповая на милость Господню.
