В мире случайностей нет.
«Русский Бог», как называли на Руси Николая Чудотворца Мир Ликийских, родился,жил и свершал свой подвиг так, что сведения о нём дошли до нас через века, и пусть частично и обрывочно, но во всей своей неизречённой полноте. Разыскать, объединить и систематизировать их живым современным языком, вступающим в диалог с читателями самого широкого круга – задача для настоящего виртуоза.
Перед вами – отрывок из книги о великом святом, написанный замечательным исследователем его жизни, писателем, историком, культурологом, лауреатом Патриаршей литературной премии Константином Ковалёвым-Случевским, автором более тридцати книг, семь из которых вышли в серии «ЖЗЛ» (Бортнянский, Раевский, Савва Сторожевский, Евдокия Московская, Георгий Победоносец, и др.), а еще семь – посвящены древнему Звенигороду. Некоторые книги писателя переведены на иностранные языки. За первое в России полное, иллюстрированное жизнеописание княгини Людмилы и ее внука Вячеслава (Свати Вацлава) – покровителей Чехии – Константин Ковалев-Случевский награжден золотой медалью Кирилла и Мефодия от Церкви Чешских земель и Словакии.
Данная публикация является отрывком из книги писателя «Николай Чудотворец. Санта Клаус и Русский Бог: хожение в Житие» (М., 2019), где читателю предлагается ближе познакомиться с великим святым подвижником Николаем Мирликийским, и рассказывается о важнейшей эпохе становления христианской цивилизации в Европе в конце III – начале IV столетия от Рождества Христова.
Поблагодарим за эту книгу и издательство «Молодая гвардия», и серию «Жизнь замечательных людей», и не забудем, что эта книга – лауреат премии имени Ф. М. Достоевского, двухсотлетие которого мы отмечаем в 2021-м году.
Сергей Арутюнов
Обложка и титул
Глава 4. За чистоту веры
Настало время, когда новый римский император – Константин I Великий стал строить христианское государство. Так, как тогда можно было предположить. Это требовало усилий, напряжения и даже силы. Серьезная борьба с язычеством, как мы уже знаем, продолжалась и расширялась. Но оказалось, что не древнее греко-римское язычество, не олимпийские боги или даже представители другой веры встали на пути устройства нового общества. Гораздо опаснее оказались разногласия внутри самой христианской Церкви. Появились как новые учения, так и варианты уже давно забытых, старых. Развивались толкования и противоречивые разъяснения.
Сохранившиеся фрагменты фресок на стенах Храма святого Николая в Мирах (Демре, Турция). Фото автора
Стало ясно, что самой Церкви нужно определиться. Сформулировать основные постулаты. Поставить некоторые точки в постоянных спорах. Церкви, а значит и христианскому государству необходимы были канонизированные опоры. То, что христиане всего мира нынче называют Символом Веры.
Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных. С картины И. Е. Репина. 1888 г. ГРМ (здесь и далее использованы иллюстрации из книги)
Спор на Вселенском соборе
Еретики отогрелись и с весною осмеливаются выползать из нор.
Григорий Богослов, IV в.
Удаляйся общения с раскольниками и еретиками.
Ефрем Сирин, IV в.
От Симеона Метафраста – Пересказчика X века, послание из собрания житий святых, составленного по наказу императора Византии: «Прославился не только среди верных, но в скором времени и среди многих неверных, и все выказывали неизреченное почтение к нему... Если инаковерующим случалось встретиться с ним где-нибудь по дороге и лишь услышать сладчайший его глас, они уходили, отвергшись ереси, в которой с детства возросли, и утвердившись в истинном учении».
Первый Вселенский Собор в Никее 325 года, участником которого был святитель Николай. Фрагменты византийской фрески из Храма Святого Николая.
На Собор в Никее духовные иерархи собирались медленно. Немалый путь надо было проделать в этот малоазиатский город. Хорошо хоть погода была ладная. Но многие епископы из Западной Европы не поехали, предполагая трудности при передвижении. При этом епископат Востока Римской империи и соседних государств принял участие почти в полном составе.
Первый Вселенский Никейский Собор – собрание всех главных епископов христианской Церкви – был созван самим императором Константином I Великим и начал свою работу в июне 325 года. Теперь на этом месте существует маленький турецкий городок Изник. Именно здесь были сформулированы и утверждены главные постулаты Церкви, которые определили направления развития христианской цивилизации на тысячи лет вперед. Два месяца, ежедневно епископы трудились над принятием своих решений. И не зря!
Главные итоги были таковы: утвердили Никейский Символ Веры (действующий, в основном, до сих пор), осудили арианскую ересь (и некоторые другие), воскресенье признали выходным днём вместо субботы, определили временные рамки празднования христианской Пасхи, разработали и приняли так называемые «двадцать канонов».
На первый взгляд – не так уж и много. Но чего это стоило! Два жарких летних месяца споров, несовпадения мнений и продуманных компромиссов.
Один из тех, кто писал о Соборе – Евсевий Кесарийский, напоминал о причинах созыва столь представительного собрания. Императору Константину казалось, что следовало остановить спор с Арием, которого он уважал. Да и с исчислением пасхалий была неувязка. Надо было принимать решения. Но не императору же это делать!
Тогда и решили – созвать Собор. Первый.
Святой Николай на Вселенском Соборе в Никее. Роспись алтарной стены в храме Святого Николая в Тюрьме (San Nicola in Carcere). Около 1470 г. Рим (Италия)
Место определили не сразу. Сначала выбрали город Анкира в Галатии. Но затем поменяли на Никею, так как там находился хорошо защищенный императорский дворец. А где еще собирать такую представительскую аудиторию? Не в театре же, не на стадионе!
Почти все приглашенные были «нейтральными» к главным вопросам, которые должны были обсуждаться. Но небольшая часть прибывших уже заранее была разделена на две группы (партии): с одной стороны, обычные православные, «бесхитростно верующие», «простецы», «невежды», а с другой – «умные» последователи Ария, который аргументировано формулировал свое понимание Божественной Троицы и самого Христа.
Авторы книги о Николае Чудотворце XIX века А. Вознесенский и Ф. Гусев писали об этом так: «Желая водворить в стаде Христовом мир, потрясенный ересью Ариева учения, равноапостольный император, по совету Александра, епископа Александрийского, разослал окружные послания ко всем епископам своей всемирной епархии, приглашая их на Первый Вселенский собор. Этот собор состоялся в 325 году по Рождеству Христову в Никее, главном городе Вифинии. Здесь, под председательством самого императора, собрались 318 епископов, между которыми первые места занимали Осия Кордубский, Евстафий Антиохийский и Макарий Иерусалимский. На этом соборе, продолжавшемся около двух месяцев, введен во всеобщее церковное употребление Символ веры, впоследствии дополненный и законченный на Втором Вселенском соборе, бывшем в Константинополе в 381 году по P. X. Подвергнут был осуждению Мелетий, который присвоил себе права епископа, будучи сам нарушителем церковных правил. Наконец, на этом же соборе отвергнуто и торжественно предано анафеме учение Ария и его последователей».
Известно, что на Первый Никейский Вселенский собор по существующим спискам был отправлен от Ликии всего лишь один епископ – Евдем Патарский. Очень странно. Ведь должен же был быть в списках от такой епархии находиться представитель важнейшей христианской общины города Миры. Неувязка. Ведь соседствующие с Ликией провинции направили на Собор многих епископов. Например, пятерых от Карии, семерых от Фригии, столько же, семь – от Памфилии, и одиннадцать делегатов от Писидии. Как же такое могло произойти с Ликией? Видимо, все было немного по-другому.
Считается, что на Собор приехало всего 318 епископов (так сообщали Иларий Пиктавийский, Василий Великий и Афанасий Великий). В других источниках читаем, что их было около 250-ти. Если учесть, что в те годы в восточной части Церкви существовало около 1000 епископских кафедр, а в западной – до 800 (учитывая африканские), то можно видеть – в Соборе приняли участие представители лишь шестой части всего церковного руководства, в подавляющем большинстве, приехавшие с Востока империи.
Итальянский историк-марксист Амброджо Донини (Ambrogio Donini), которого не заподозришь в особенной любви к святителю Николаю, в свое книге «У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)» пишет: «В действительности на соборных сессиях в Никее приняло участие ограниченное число епископов: 250 согласно Евсевию, 270 согласно Евстафию из Севастии, около 300 согласно Афанасию. Дошедшие до нас их списки неполны: в них значится от 218 до 220 имен. Официально принятая, признанная традицией цифра приводится Иларием из Пуатье: 318 человек. Но это символическое число, оно напоминает 318 рабов, посланных Авраамом преследовать Кедорлаомера и "царей, бывших с ним", которые взяли в плен "сродника его", Лота, как повествует Библия (Быт., 14 : 14, 17). Из западной части империи прибыли всего семь делегатов – два пресвитера, Витус и Винцент, представлявшие римского епископа, и пять епископов, по одному из Калабрии, Галлии, Паннонии, Цецилиан из Карфагена и из Испании кордовский епископ
Оросий. Этот последний был своего рода церковным советником Константина. Его первая поездка в Александрию для примирения враждующих сторон окончилась неудачей. На соборе, который работал под руководством императора, присутствовало все же свыше двух тысяч человек».
Сегодня бы сказали: а как же кворум, если была представлена только одна шестая часть церковной иерархии? Но и это было феноменальным событием. Подобного сбора в христианской Церкви, да еще и в присутствии императора, еще никогда не происходило.
Руководил Собором сам император. Точнее – был почетным председателем. Поразительно, но стремясь собрать церковных иерархов, покровительствуя христианству, ведя вполне христианский образ жизни, Константин еще к тому времени сам не был крещен. Его роль была примирительная, он должен был слушать и делать выводы.
Среди прибывших епископов было много исповедников, пострадавших во время гонений. Участниками Собора были, и мы не можем этого отрицать – святитель Николай, архиепископ Мир Ликийских (скорее всего – от Ликии), а также святитель Спиридон, епископ Тримифунтский. По словам высокопреосвященнейшего Иннокентия, «святитель Николай, несмотря на все злоухищрения еретиков, пребыл тверд, как та вера, которую он исповедовал. Прочие святители защищали Православие с помощью богословских доводов; Николай же защищал веру самой верой – тем, что все христиане, начиная от апостолов, постоянно веровали в Божество Иисуса Христа. Всем известная святость его жизни, чистота намерений, признаваемая самими врагами, дар чудес, свидетельствовавший о непосредственном общении с Духом Божиим, сделали то, что святитель Николай был украшением Никейского Собора и заслужил, чтобы Церковь нарекла его правилом веры».
Когда стали обсуждать учение Ария, началось невообразимое. Два десятка его противников не смогли убедить епископов Собора, уступив в споре двум десяткам арианцев. Арий усомнился в Божественной природе Христа и учил, что Иисус был лишь высшим творением Бога, а не Богом-Сыном и Творцом. Но затем все-таки православным удалось дать формулировку-характеристику: Сын «единосущен Отцу», является тем же самым Богом по сути, как и Отец – «Бог от Бога». Символ веры утвердили 19 июня, как обязательный для всех христиан империи (текст Символа веры «Верую» был частично пересмотрен на II Вселенском соборе в 381 году). Не подписавших его епископов Феона Мармарикского и Секунда Птолемаидского удалили с Собора, а затем, вместе с Арием, отправили в ссылку. Некоторые ариане под угрозой испытаний все же поставили свои подписи. О пощечине Арию, данной святителем Николаем, мы рассказываем в отдельной главе данной книги. В общем, на том спор с последователями этого учения и закончили, хотя решали и проблему мелитианского раскола, который также был осужден.
На Соборе рассматривали еще один важный вопрос – о дне празднования Святой Пасхи. По Епифанию Кипрскому участники решили, что при вычислениях необходимо руководствоваться тремя главными факторами: полнолунием, равноденствием и воскресением. Для чего утвердили дату самого весеннего равноденствия: «на 12-й день перед апрельскими календами» (в конечном итоге – 21 марта). Затем решили, что можно и нужно отделить иудейскую Пасху от христианской, то есть – не привязывать одну к другой. Так появилось «первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия».
Наконец были утверждены 20 канонов (правил), касающихся различных вопросов в сфере церковного управления и дисциплины. Они оказались важнее, чем предполагалось. Думали разрешить при помощи этих правил некоторые внутренние вопросы второстепенного характера. Но в итоге появилось церковное право, которое стали называть каноническим. Например, этими правилами была ограничена самостоятельность диаконов, запрещено перемещение священников и епископов из одной епархии в другую. Было решено собирать синоды в провинциях дважды в год. Одно из правил запрещало поручать отправление священных обрядов новообращенным, раскаявшимся отступникам и евнухам. И так далее.
Известно, что протоколы (Акты) Первого Вселенского Никейского собора не сохранились или даже не велись. Будто бы император так пожелал, чтобы не было потом лишних споров по текстам. Все принятые решения озвучены были в более поздних источниках.
По окончании работы Первого Вселенского Собора государь Константин Великий устроил столь торжественный пир, что видавшие виды иерархи были потрясены. Евсевий Кесарийский, написавший книгу «Жизнь Константина», привел текст Послания императора Константина церквам после Никейского собора: «Константин победоносный, великий, божественный – церквам! Убедившись по счастливому положению государства, сколь велико благоволение ко мне всемогущего Бога, я считаю подобающим содействовать тому, чтобы хранить одну-единственную веру, искреннее человеколюбие и благочестие по отношению ко всемогущему Богу во всех верующих католической церкви. Но поскольку это не могло быть достигнуто, если бы сначала не подвергались обсуждению различные касающиеся религии вопросы в присутствии всех епископов, или по меньшей мере большей их части, собранных в одном месте, я созвал их сколько было возможно и принял участие, как равный среди вас, в собрании, на котором все запросы были внимательно обсуждены, пока не было со всеобщего согласия принято угодное Богу решение, так чтобы не допускать более дискуссий и разногласий по вопросам веры».
Явление епископа Мир Ликийских Николая Чудотворца во сне императору Константину Великому. Клеймо иконы Никола Великорецкий. КБИАХМЗ
Так завершилось вселенское событие не только для Церкви, но для европейской цивилизации.
В православии Церковь вспоминает о Соборе ежегодно. Происходит это в седьмую неделю (воскресенье) после Пасхи, когда в молитвах упоминается память 318-т отцов «иже в Никеи».
В главных известных списках участников Собора отсутствует имя святителя Николая Мирликийского. Это потому, что подлинные греческие списки до нас не дошли. А в их восточных переводах имени святителя Николая – нет. Поэтому часть исследователей и авторов разных столетий отвергают факт его участия в этом совещании. Все ждут новых находок.
Однако такая аргументация не совсем утвердительна, и даже неправильна. Ведь в древних списках отмечено, что присутствовали в Никее около 200 епископов. А по другим источникам (не спискам) много раз указывается на то, что их было более 300-т. Это свидетельствует и святой Афанасий, а ему мы можем верить.
Но есть и другие исследователи, которые признают участие, ссылаясь на другие источники, где его имя – есть! Мы заранее предупреждаем, что выбираем ту сторону, которая поддерживает мнение о том, что Николай Чудотворец был делегатом на Соборе. Остальное – вытекает из данного утверждения, также основанного на источниках.
Например в XIX столетии был противником и отрицал присутствие святителя Николая на Первом Вселенском Соборе профессор церковной истории В. В. Болотов: «Ни одно из сказаний о Никейском соборе, хотя бы со слабой претензией на древность, не упоминает в числе его участников имени Николая, епископа Мирликийского». И это не совсем верно.
Однако среди защитников пребывания Чудотворца на Соборе выступали даже не историки, а... судебные медики. Например, такой авторитетный человек, как профессор Луиджи Мартино, проводивший научные исследования мощей святителя. В своем выступлении на конференции 1994 года он безапелляционно заявил: «В 325 году Николай отправился в Византию, чтобы воздать должное Константину, который тем временем созвал собор в Никее, чтобы судить еретика Ария. Николай участвовал в нем и даже приблизился к Арию с большой энергией, способствуя этим защите нашей религии от угроз». Заменив слово «пощечина» на «энергичное сближение», проф. Мартино затем излагает скорее не факты, а легенды: «Сразу же после этого он хотел поехать в Рим, чтобы отдать дань уважения Папе Сильвестру I. Он отправился в Бари, где он произнес одно из своих пророчеств: «Мои кости найдут здесь упокоение»...
Упоминание о присутствии на Соборе святителя Николая есть у чтеца Собора Святой Софии в Константинополе, церковного писателя Феодора Анагноста (Theodorus Lector) в его «Трехчастной истории», датируемой VI столетием (иногда уточняют – 515 годом). Современная «Католическая энциклопедия» этот факт поддерживает, не взирая на критику этого факта, связанную с тем, что труд Феодора известен в копии XIII века, а потому переписчик мог что-то якобы напутать или «придумать».
Подтверждено пребывание Николая Чудотворца на Соборе и в знаменитом труде швейцарского историка, византолога Генриха Гельцера (в соавторстве), посвященном изучению списков участников Собора в Никее (Heinrich Gelzer, Patrum Nicaenorum nomina latine, graece, coptice, syriace, arabice. 1898). Эта важная справочная книга содержит списки тех епископов, которые присутствовали на Никейском Соборе в соответствии с рукописями-источниками на латинском, греческом, коптском, сирийском, арабском и армянском языках.
«Несмотря на присутствие Ария и особенно Евсевия из Никомедии, - пишет автор, - большинство были против их идей. Фактически, поведение этих двух, вовсе не примирительное, раздражало умеренную фракцию, которая проголосовала против них. Дебаты на Соборе были настолько бурными, споры по тезисам Ария дошли до такой степени, что святитель Николай Барийский ударил ересиарха».
Существует вероятность, что во 2-й половине IX столетия появилось первоначально так называемое «Синаксарное житие» святителя Николая. Здесь, также в числе первых источников сообщается об участии епископа из Мир Ликийских в работе Первого Вселенского Собора в Никее. «Когда же великий и благочестивый Константин, волею Божиею, воспринял Римское царство, заключенные в темницах были отпущены на свободу; в их числе был и свт. Николай, возвратившийся тогда в Миры. Вскоре после того великим Константином созывается в Никее первый Собор; его участником становится и чудный Николай». В латинской версии святитель Николай «отправляется на Никейский Собор, где вместе со славными 318 отцами добивается осуждения ереси Ария».
В Ватикане, в XVIII столетии начали выпускать знаменитый многотомный труд «Священная библиотека или универсальный словарь по церковным наукам...» (Biblioteca sacra ovvero Dizionario universale delle scienze ecclesiastiche... per la prima volta ... tradotta ed ampliata da una societa di ecclesiastici). В его 14-м томе, опубликованном в 1836 году, помещена статья о святителе Николае – «NICOLA (S.)». В ней мы, после приведенных аргументов «за» и «против», находим подтверждение участия святителя: «Общее мнение сводится к тому, что он присутствовал на Соборе в Никее, который проходил в 325 г. при императоре великом Константине».
Свою «ложку дегтя» внес в начале XX века знаменитый Густав Анрих, публикатор древних подлинных текстов Житий святителя Николая. Он тоже усомнился в участии епископа в Никейском Соборе. На него стали ссылаться, как на авторитет. Но будучи хорошим знатоком древних языков, Анрих не был историком в том смысле, чтобы анализировать все события и источники одновременно, сопоставляя все известные факты для более точных выводов. К тому же он не замечал итогов работы Эдуарда Шварца (Eduard Schwartz).
Шварц поставил еще более утвердительную точку в защиту присутствия святителя Николая на Соборе в Никее. Немецкий профессор, лингвист Эдуард Шварц еще на заре XX века публиковал акты Вселенских Соборов. Уж ему-то должны были поверить настоящие знатоки-ученые. А тем более, когда вышел его знаменитый труд о списках первых Вселенских Соборов (Uber die Bischofslisten der Synoden von Chalkedon, Nicaea und Konstantinopel – Munchen, 1937). Профессор Шварц прослыл главным специалистом в данном вопросе. Он признал как важный источник – труд Феодора Анагноста. Ведь тот был вхож в хранилища Константинопольского Софийского собора, где мог пользоваться различными подлинными, а затем утерянными документами.
Не упоминание святителя Николая в списках участников Собора могло быть связано не просто с местью за его резкое поведение, но и принадлежностью его к другой «партии» при императорском дворе, о чем мы уже рассказали в главе о «Деянии о стратилатах» и придворном сановнике Аблабии. Те, кто составлял списки и сделал их историческим достоянием – были за префекта претория Аблабия, а другие, как Николай Мирликийский – против.
Вот и ответ (или один из ответов).
Итальянский исследователь о. Джерардо Чоффари приводит поздние легенды, связанные с работой Собора и участием в нем святителя Николая. Он рассказывает: «Как известно, на Соборе была осуждена ересь Ария, опровергавшая равенство природы Бога-Творца и Иисуса Христа, и утверждавшая также, что вера в Единого Бога не оставляет места для Христа как Бога. Св. Николай в образной форме посрамил Ария, показав, что нечто единое может состоять из трех совершенно разных вещей. Для этого перед всеми отцами Вселенского Собора он взял кирпич, сказав, что хотя кирпич один, природа его является тройственной, ибо образована из земли, воды и огня. Так же и божественность ипостасей Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа не противоречит вере в Единого Бога. Когда он, держа в руках кирпич, пояснял сущность Божественной Триады, из кирпича излились некоторые капли воды и вспыхнуло пламя, после чего в руках у Святителя осталась лишь сухая глина».
Можно привести и реальный исторический пример, как святителю Николаю удавалось переубедить еретиков и вернуть их в лоно Церкви. Об этом нам поведал преподобный Андрей Критский: «Как рассказывают, Св. Николай, работая в своем винограднике, повстречал святой памяти Феогнида, в то время епископа Церкви маркионитов. Диспут между ними продолжался потом и в переписке до тех пор, пока святитель не переубедил его и тот не вернулся в Православие. Но пока между ними двумя существовала хоть капля недоверия, он смиренно повторял апостольскую заповедь: приди и примирись с братом своим, прежде чем солнце зайдет над вашей ссорой».
Отсюда мы видим, что, вероятнее всего, пресловутая пощечина Арию для святителя Николая была совершенно неординарным, исключительным поступком, из ряда вон выходящим событием. Именно поэтому, видимо, она и запомнилась современникам. Ибо нанес ее тот, от которого подобного не ждали. Значит – было за что...
Святой Николай ударяет по щеке еретика Ария. Роспись храма Сумельского монастыря (Панагия Сумела), Турция
В православной традиции, когда молятся святителю Николаю Чудотворцу, то невольно вспоминают тот самый, первый из христианских Соборов. «Правило веры и образ кротости, воздержания учителя, яви тя стаду твоему, яже вещей истина. Сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая, отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога, спастися душам нашим».
«Правило веры и образ кротости». Так просто...
Пощечина противнику Арию
Речи еретиков – вестники смерти;
кто принимает их, сгубит душу свою
Евагрий Понтийский, IV в.
От Симеона Метафраста – Пересказчика X века, послание из собрания житий святых, составленного по наказу императора Византии: «Когда Константин, первый благочестивый император, правил державой ромеев и великий его архиерей наставлял народ православным догматам, с корнем вырывая все враждебное и несогласное с ними, в Никее собирается все православное духовенство, чтобы утвердить основы благочестивой веры, предать осуждению богохульную ересь Ария и упрочить во всей церкви мир».
Бил ли святитель Николай по щеке еретика и своего оппонента Ария на первом Вселенском Никейском Соборе? Ответу на этот вопрос посвящена данная глава.
На первый взгляд кажется – что за событие? Епископ дал пощечину другому епископу. Факт неприятный, но не мирового же масштаба. Пусть даже и произошло это публично, и получатель наказания был весьма серьезен.
Петр де Наталибус (Petrus de Natalibus). Жития святых. Фрагмент начала главы о святителе Николае с фрагментом текста, где рассказывается о пощечине Арию. Издание 1514 г. Коллаж автора по подлиннику
Однако почему-то историки, богословы и люди, кому не безразлично прошлое христианской Церкви, продолжают спорить на эту тему, находя в ней важный ключ для понимания не только происходивших на Соборе событий, но и к разгадке характера самого Чудотворца.
Да, бывало всякое. Святитель Николай гневно выхватывал меч у палача, освобождая невинно обвиненных на казнь, делал строгие замечания императору в связи с арестом военачальников или увеличением налогового бремени для жителей Ликии, пенял самому патриарху, когда тот не оценил иконописное изображение «простака», наконец, он собственноручно рубил дерево язычников и разрушал храм Артемиды, прилагая для этого недюжинную энергию.
Всякое бывало.
Но пощечина в присутствии сотен епископов и самого государя Римской империи – это нечто другое! Само деяние иногда называют по-старому, не «пощечина», а – «заушение». Звучит еще более загадочно и угрожающе.
Кто-то говорит – правильно сделал. А кто-то наоборот – он нарушил церковные и имперские законы, за что должен был поплатиться и ответить, как подобает гражданину римского мира.
И, как говорят – он ответил. Был, предположительно, «разжалован» из епископов, осужден и провел некоторое время в тюрьме. Ибо считалось, что нельзя бить никого в присутствии самого императора, это является оскорблением его величества. За это грозила буквально – смертная казнь.
Такая вот странная история.
А была ли она на самом деле? И, повторим, была ли она столь серьезна?
Вот на эти вопросы мы и будем здесь искать вразумительные ответы.
Начнем с простого. Откуда все пошло. Когда зародилась история.
На этот счет есть разные мнения. Обычно приводят ссылку на труды греческого богослова Дамаскина Студита, митрополита Навпактского и Артского (XVI век), который включил рассказ о пощечине в свою книгу «Сокровище». Еще раз повторим – речь идет о XVI столетии, то есть, спустя 1200 лет после Первого Вселенского Собора!
Были ли более ранние упоминания об этом событии? Мы можем ответить – да были! Приведем некоторые из них. Для этого вернемся по времени немного назад.
Сведений о пощечине Арию и о последовавшем за этим суде над святителем Николаем мы вообще не находим ни в Житии Николая, созданном
Симеоном Метафрастом, ни в Житии из греческого Синаксария. Хотя в последнем сборнике мы читаем фразу весьма значительную для нашей темы, касающуюся святителя Николая: «Ниспровергнув хульника Ария, снова руководит своей паствой». Появление в Житиях Чудотворца слов типа «ниспровергать» или «сокрушать» могли вызывать упрощенное их понимание. То есть – ниспровергать буквально – ударить, повергать на землю... Хотя нет упоминаний о пощечине и в Четьях-Минеях митрополита Макария (XVI век), где они могли бы быть по причине необычности помещенного в данном собрании так называемого «иного жития».
Никейский Собор. Низвергнутый Арий. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай (Египет)
Но есть и другие документы. Попробуем расставить их все, включая и уже упомянутые – по порядку.
1. «Похвальное слово святителю и Чудотворцу Николаю» Андрея Критского, рубеж VII и VIII столетий (Encomio di Andrea di Creta, иногда датируется 715 годом) – очень интересный для нас здесь документ. «Ты поражал противников своими ударами, - пишет святитель Андрей, - и разрушая все их коварства, мужественно ограждал от них паству свою. Мечем глагола Божия ты посек до корня ересь разделения Ариева и соединения Савеллиева. Равно и всех тех, которые дерзали разделять Единoго от Единoй и Святой Троицы Христа, истинного Бога, приявшего плоть для нашего спасения, неправильно понимая таинство воплощения, – или осмеливались не признавать в лице единого Христа и Бога соединения двух естеств без смешения оных, или допускали в них разделение, – всех сих неправых умствователей, уклонявшихся либо на ту, либо на другую сторону, ты, как Финеес, поразил одним ударом меча, умилостивляя всемерно Бога всячески».
Здесь нет указания на удар по лицу, но употребляются словосочетания «поражал ударами», «разрушал коварства» или «посек до корня ересь». Звучит так же довольно серьезно. И, вероятно, святителя Андрей Критский знал о пощечине, но просто не стал о ней говорить. Причина? Ну, например, чтобы другим неповадно было так поступать... Разве не причина для церковного архипастыря?
2. Возможно первым, кто прямо сказал о заушении в связи с Арием, был итальянский епископ, агиограф Петр де Наталибус (Petrus de Natalibus) в его Catalogus sanctorum et gestorum eorum ex diversis voluminibus collectus («Сборник житий святых»). Впервые собрание текстов именитого венецианца было издано в 1493 году в Виченце. То есть, мы попадаем уже в XV век. Но написан сам текст был, скорее всего, между 1369 и 1372 годами (так, собственно, указывал сам автор). А это уже XIV столетие. Значит, мы подвинулись на 200 лет ближе к самому событию на Никейском Соборе.
«Католическая энциклопедия» 1913 года комментирует биографию Наталибуса: «Он в основном известен как автор “Житий святых” в двенадцати книгах, очень ценная работа, которая широко распространялась. Автор расположил разные жития, следуя церковному календарю».
Добавим к этому следующее. Создавая сборник в двенадцати книгах, Петр де Наталибус смело намекал на число двенадцати апостолов. В этих томах помещено 1589 коротких жития, написанных по модели «Легендариума святых» Петра Кало (Legendarium de sanctis). Благодаря своей универсальности и лаконичности, сборник был очень успешным.
Однако позднее он был раскритикован. Например, в трудах историка-иезуита конца XVII века, собирателя и комментатора древних рукописей Даниэля Папеброка, который считал его лишенным историографической ценности. Таким образом, можно слегка не доверять некоторым сведениям в книгах Петра де Наталибуса.
Листаем одно из изданий его труда за 1514 год на латинском языке, осуществленном в Лионе (место указано по-старинному – Lugdunum). И вот находим статью о святителе Николае (Nicolaus episkopus). А в ней короткий рассказ о том, как «блаженный Николай на Совете в Никее ударил по щеке Ария». Там даже употреблено более «серьезное» слово, нежели «щека» – «челюсть» (et quemdam arrianum zelo fidei in maxilliam percussisse). Имя еретика написано с малой буквы, поэтому его можно прочитать просто как «арианин», то есть, не сам Арий, а его соратник или последователь. Что дает повод некоторым исследователям отрицать удар по щеке самого Ария. Кстати, ссылок на источники у автора Nicolaus episkopus – увы – нет.
3. Дамаскин Студит, о котором мы уже говорили, с его сборником душеполезных и учительных наставлений, написанных на народном греческом языке, несколько раз издававшимся в Венеции под названием «Сокровища» (первое издание 1561 года). Автор прямо рассказывает, что святитель Николай, увидев Ария среди других епископов, подошел к нему и дал пощечину.
4. Труды Антонио Беатилло (Antonio Beatillo, начиная с 1620-х годов), к которым относятся «История жизни святого Николая» (Historia della vita di S. Nicolo; впервые издана – Неаполь, 1620 г.) и частично «История города Бари» (Historia di Bari; Неаполь, 1637 г.). В первой книге (издание 1645 года, Неаполь, с. 130-132) мы узнаем, что святой Николай защищал веру с таким рвением, что уже не мог слушать и терпеть недостойные изречения Ария. Он внезапно встал со стула, подошел к нему, замахнулся правой рукой и ударил богохульника так, что тот упал на землю. И если по другим поводам автор дает ссылки на источники, то в данном конкретном случае мы вновь их не видим...
5. В книге историка, монаха-иконописца Дионисия Фурнского «Ерминия» (первая треть XVIII столетия, около 1720 года), жившего на святой горе Афон, есть много изводов изображений, которые стали руководством для тех, кто писал святых. У него есть кодифицированное изображение, где мы видим Никейский Собор и многих подвижников – его участников. Среди них и Арий, а напротив него – святитель Николай, протягивающий руку, чтобы ударить его. Так история продолжала приобретать зримые формы...
6. Уже на рубеже XVII и XVIII столетий, у святителя Дмитрия Ростовского мы находим этот рассказ во всей полноте. И звучит он так (именно звучит, как шлепок в тишине по щеке, замененной автором на «мягкое» слово «ланита»): «Святые отцы собора изложили правое учение, предали проклятию Арианскую ересь и вместе с нею самого Ария и, исповедуя Сына Божия равночестным и соприсносущным Богу Отцу, восстановили мир в святой Божественной Апостольской Церкви... Николай... мужественно стоял против нечестивого учения Ария и вместе со святыми отцами собора утвердил и предал всем догматы православной веры. Инок Студийского монастыря Иоанн повествует о святителе Николае, что одушевленный, подобно пророку Илие, ревностью по Боге, он посрамил сего еретика Ария на соборе не только словом, но и делом, ударив в ланиту. Отцы собора вознегодовали на святителя и за его дерзкое деяние постановили лишить его архиерейского сана».
То есть, за деянием последовал суд и освобождение святителя от епископского сана. А потом даже – заключение в тюрьму!
Было ли такое? В упомянутом нами одном из самых «авторитетных» в данном вопросе и наиболее древних источников – в рассказе XVI века от грека Дамаскина Студита (который основывался и на латинских источниках), прямо сказано о пощечине (удар по щеке). Правдивость своих сведений автор пытается защитить в предисловии, где он называет себя пересказчиком (почти повторяя этот само-эпитет от Симеона Метафраста): «Я нашел разумным писать о церкви не так, как это могло быть, но так, как многие об этом рассказывали, излагая свое мнение».
Но писали потом об этом многие. Разделившись на два лагеря: за пощечину и против нее.
Примечателен, с одной стороны, взгляд на это митрополита Илариона (Алфеева), который мы даем в переводе (из публикации-проповеди «Пощечина Арию» в Италии, в 2015 году), так как оригинал текста опубликован именно по-итальянски: «Образ Николая, как защитника веры, в сочетании с его темпераментом, продемонстрированным в Praxis de Stratelatis (Деянии о стратилатах), то есть энергичным и бесстрашным против несправедливости, сделал пощечину в защиту православной веры очень понятной».
Те, кто считает невозможным сам факт удара по щеке, иногда приводят в защиту святителя Николая цитату из архиепископа Херсонского Иннокентия, который так характеризовал епископа: «если бы свт. Николай был уверен в возможности – ценой собственного спасения – избавить от вечной погибели всех ариан, то, без сомнения, подобно Моисею и Павлу, он согласился бы сам быть изглаженным из книги живота вечного, только бы вписаны в нее были имена сих заблудших людей».
То есть, вероятнее всего, святитель Николай по характеру своему не мог такого совершить.
Но все же это лишь субъективное и немного эмоциональное мнение. Более интересный и обоснованный повод приводил в своем труде «Святитель Николай – ревнитель и защитник православия» замечательный богослов, историк Церкви, протоиерей Ливерий Воронов, опубликованном в Журнале Московской Патриархии в 1961 году: «Утверждение о заушении Ария вносит в сказание вопиющее внутреннее противоречие. В самом деле, если бы свт. Николай действительно позволил себе нанести Арию удар по щеке, то не могло бы быть и речи о его реабилитации, ибо 27 Апостольское правило, которое, несомненно, действовало еще ранее Никейского Собора, гласит: “Повелеваем, епископа, или пресвитера, или диакона, биющаго верных согрешающих или неверных обидевших, и чрез сие устрашати хотящаго, извергати от священнаго чина. Ибо Господь отнюдь нас сему не учил; напротив того, Сам быв ударяем, не наносил ударов...”. Следует обратить внимание на категоричность выраженного здесь требования о наказании. Если, например, 55 Апостольское правило, определяющее извержение из сана в качестве наказания за словесное досаждение епископу, выражается с известной осторожностью: “да будет извержен”, как бы допуская возможность снисхождения и предоставляя вынесение приговора на усмотрение церковного суда, то 27 правило требует извержения из сана безоговорочно: “повелеваем извергати”, указывая в качестве причины такой строгости ясно выраженную (через личный пример Иисуса Христа) божественную волю о безусловной незлобивости пастырей и недопустимости с их стороны каких-либо насильственных действий».
Это суждение вновь заставляет нас задуматься над двумя вариантами разворачивавшихся событий на Никейском Соборе 325 года. Первый – не было никакой пощечины. Тогда и нечего «ломать копья», спорить о правомочности такого поступка. Второй – святитель Николай все-таки нанес удар по щеке Арию. В этом случае, все последующие события требуют разбирательств. И в связи с лишением сана (которого, возможно и не произошло), и в связи с попаданием епископа Мир Ликийских в тюрьму. И то, и другое требует обоснований и комментариев.
Почему его должны были бы лишить сана. Мы уже частично ответили на этот вопрос – по существовавшим Апостольским правилам. Лишили ли его сана? Как правило, считается, что не стали этого делать. Слишком уважаемым человеком он был к тому времени. Дмитрий Ростовский вслед за уже приведенной нами фразой «Отцы собора вознегодовали на святителя и за его дерзкое деяние постановили лишить его архиерейского сана», - пишет так: «Сам Господь наш Иисус Христос и Преблагословенная Его Матерь, взирая свыше на подвиг святителя Николая, одобрили его смелый поступок и похвалили его божественную ревность. Ибо некоторым из святых отцов собора было такое же видение, коего удостоился и сам святитель еще прежде своего поставления на архиерейство. Они видели, что с одной стороны святителя стоит сам Христос Господь с Евангелием, а с другой – Пречистая Дева Богородица с омофором, и подают святителю знаки его сана, которых он был лишен. Уразумев из сего, что дерзновение святителя было угодно Богу, отцы собора перестали упрекать святителя и воздали ему честь, как великому угоднику Божию».
Тогда почему святитель мог или даже попал в темницу? Или его первоначально все-таки лишили сана, а затем заключили в застенок?
Много путаницы. Но сам факт вторичного попадания туда, где святитель провел многие годы во времена гонений при императоре Диоклетиане, да еще и при христианском государе Константине Великом – весьма странен.
Однако по воспоминаниям известного паломника А. Н. Муравьева, совершившего в середине XIX века путешествие на Восток и выпустившего книгу «Письма с Востока», в тогдашней Никее еще сохранялось среди турок предание о святом Николае – узнике тюрьмы. В одной из башен города, около «Цареградских ворот» путешественнику указали на место, названное именем Николая. «Священное предание сохранилось о сих вратах, - пишет Муравьев; - сами турки его повторяют. Сторож, присланный мне для почести от градоначальника, показал нам в одной из громадных бойниц, с правой стороны торжественных ворот, так называемую темницу святого Николая Чудотворца; здесь, по местному преданию, он был заключен за то, что поразил на соборе Ария, защищая догматы веры, и содержался в узах, доколе не был оправдан свыше по небесному суду, который ознаменовался явлением Евангелия и омофора, как это пишется на его иконах... В нишах еще можно различить следы некогда бывших изображений. Так, в одной видны слабые очертания св. Николая с малыми изображениями Спасителя и Богоматери по сторонам головы Угодника, как это пишется у нас, и как редко встречается в греческой иконописи... К востоку указывают место заключения св. Николая. Нижние части засыпаны землей. В верхних нет ничего, что напоминало бы темницу. Предание однако же живо. Подтверждением ему служит и упомянутое выше изображение Святителя, находящееся со стороны этой башни».
Его отпустили, как пишет Муравьев, только благодаря «высшему небесному суду». Здесь мы опять видим слово «поразил Ария». Но не ясно – ударил или же нет...
Напомним, что в присутствии римского императора нельзя было совершать действий, подобных тому, о котором мы здесь говорим. Нанесение удара по щеке кому бы то ни было – считалось оскорблением самого императора и каралось довольно жестко, вплоть до лишения жизни. По этой причине епископ мог быть подвержен не только церковному, но и светскому суду. И попасть в застенок также мог по приказу императора, а не по решению церковного Собора или собрания первоиерархов.
Во всяком случае, в истории сохраняется это предание о «заушении» Ария. И оно носит довольно стойкий характер. В первую очередь – рассказ о суде и оправдании. Протоиерей Ливерий Воронов писал: «На протяжении веков Церковь проявляла как бы двоякое отношение к сказанию о суде над свт. Николаем. С одной стороны, она не только не выступала со словами осуждения этого весьма распространенного сказания, но даже дозволила своим достойнейшим представителям (Дамаскину в Греческой Церкви, св. Димитрию Ростовскому – в Русской) предлагать его вниманию верующих; с другой же стороны, она не реципировала его в качестве собственного предания, что со всей очевидностью явствует из отсутствия какого-либо намека на него в церковных песнопениях, посвященных памяти свт. Николая. Такая знаменательная двойственность объясняется, по-видимому, тем, что Церковь хотя и не сомневается в действительности факта соборного суда над свт. Николаем и последующей его чудесной реабилитации, но в то же время ни одну из версий сказания об этих событиях не признает за вполне достоверную и сообразную с характером личности великого угодника Божия. Подлинный же рассказ очевидца, записавшего некогда эти события (если таковой вообще существовал), или протокольная запись до нас не дошли и, возможно, были утрачены еще в давние времена».
В Церкви все же сохранилась традиция, связанная с судом над святителем Николаем и его оправданием, которая существует в иконописи (включая фрески). Мы встречаем изображения самого святителя и еще двух фигур: Спасителя, вручающего ему Евангелие, и Богоматери, простирающей омофор. Дмитрий Ростовский как раз и описывает это событие в своем варианте Жития святого Николая.
Да, но такое же событие произошло и изображалось с фигурами Спасителя и Богоматери, когда случилось видение у еще молодого пресвитера, будущего архипастыря, перед избранием его епископом Мир Ликийских. Хотя в некнижном русском варианте Жития святителя, приводимом историком В. О. Ключевским, именно уже в связи с Собором в Никее говорится: «того ради пишут на иконах образ св. Николы и Спасов образ во облаце и Пречистой Его Матери над ним во облаце». Так оба события стали восприниматься как особенно важные. И разве после этого исключишь из реальности и сам суд над Чудотворцем, и последующее заточение его в темницу?
«По окончании Собора, препревше окаянного Ария и от Церкви отлучив и прокляв, затем начали всем Собором снимать святительский сан со Св. Николы», - читаем в Житии у Ключевского. Участники ожидали завершения соборной работы. У Дамаскина читаем про обращение епископов к императору по поводу святителя Николая: «Мы просим тебя, пусть он будет теперь же лишен достоинства и заключен, а вынести окончательный приговор мы хотим после окончания Собора».
Однако решение не было принято. Некоторым отцам Собора, по свидетельствам, как раз и явились Спаситель и Богоматерь, вручающие узнику Николаю (по их воле) Евангелие и омофор. Заключенный в темницу был немедленно освобожден и не лишен ни достоинств, ни сана.
Во всяком случае, большой интерес представляют слова, сказанные в одной из проповедей, в день перенесения мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в итальянский город Бари, митрополитом Иларионом (Алфеевым): «Когда речь идет о защите истины, Господь ожидает от нас твердости».
И далее архипастырь так развил эту мысль: «За Божественной литургией в день памяти святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мир Ликийских, мы слышим евангельские блаженства сразу в двух версиях. Мы обращаем внимание, что Церковь обращается к святителю словами “правило веры и образ кротости”... Как известно из его жития, он не остановился перед тем, чтобы ударить в щеку еретика, когда услышал богохульную ересь. За это, как говорит предание, он был даже на некоторое время отстранен от епископского служения.
Как же сочетается кротость, что мы прославляем в святителе Николае, и этот поступок, о котором известно из церковного предания? Когда речь идет о защите веры, истины, Господь ожидает от нас твердости, несокрушимости и способности противостоять ереси и лжеучению. Он ожидает от нас способности противостоять злу. Это случай, когда мы должны не подставлять левую щеку, но по примеру святителя Николая сами ударить еретика в щеку – правую, левую или обе – чтобы воспрепятствовать тому лжеучению, которое он распространяет. Господь призывает нас не к агрессии, а к кротости. Но когда дело идет о защите истины, о защите правды Божией, мы должны быть непримиримыми. Мы должны называть вещи своими именами: правду – правдой, ложь – ложью, грех – грехом, добродетель – добродетелью. Здесь не может быть никаких компромиссов.
А вот если кто-то лично против нас что-то замышляет, что-либо недоброе делает или говорит нечто несоответствующее действительности, то мы должны проявлять очень большое терпение и смирение. Мы должны учиться подставлять в таких случаях левую щеку, если ударяют нам по правой. Мы должны учиться всему списку добродетелей, который записан для нас в
Нагорной проповеди евангелистом Матфеем, а евангелистом Лукой записан в равнинной речи».
Итак, мы немного повторимся, подводя итоги наших рассуждений. Что же так привлекает внимание в этом событии – пощечине Арию? Давайте окончательно разберемся и сформулируем ответы на прямо поставленные вопросы. Естественно, если мы принимаем сам факт того, что святитель Николай участвовал в работе Первого Вселенского Собора и что пощечина все-таки была.
Изгнание Ария с Первого Никейского Собора. Фрагмент миниатюры из «Жития святителя Николая, чудотворца Мирликийского». 40-е годы XVII в., ГИМ.
1. Зачем Николай Чудотворец это сделал?
Ответ: не сдержался, понял, что по-другому уже нельзя, для пущей убедительности, чтобы привлечь особенное внимание к теме и показать всем опасность еретического вероучения.
2. Каковы могли быть последствия?
Ответ: самые строгие, ведь такой поступок в присутствии императора считался его оскорблением, что влекло за собой смертную казнь.
3. Знал ли о таких последствиях святитель Николай?
Ответ: наверняка знал, но действие для него, видимо, был важнее опасности наказания.
4. Почему же император не дал приказ казнить святителя?
Ответ: возможно, он знал о его авторитете, потому было принято решение только лишь арестовать святителя Николая, снять с него епископский омофор и поместить его в тюрьму, чтобы принять затем окончательное решение; возможно, сама пощечина была дана Арию не в присутствии императора, поэтому смертную казнь заменили тюремным заключением.
5. Долго ли святитель находился в застенках?
Ответ: разные источники говорят об этом по разному, но по текстам мы можем определить, что, возможно, его отпустили сразу, еще во время работы Собора, и император Константин в дальнейшем очень по доброму и с почтением относился к Николаю из Мир Ликийских и даже произнес проповедь свои военачальникам (стратилатам) о том, как они должны его почитать.
6. Правильно ли поступил святитель, дав пощечину Арию?
Ответы: не нам судить архипастыря, ведь тогда была очень опасная и непредсказуемая ситуация, возможно, только такой поступок мог решить исход дела.
7. Характеризует ли эта ситуация его с отрицательной стороны, как епископа?
Ответы: история показала, что большинство потомков не осуждали его действия на Соборе по отношению к Арию, напротив, пощечина считалась чем-то вроде необходимого геройства; но для нас оно характеризует святителя Николая как энергичного, немного эмоционального, решительного человека, не лишенного человеческих чувств и праведного гнева, который он мог направлять в сторону увещевания врагов.
8. Почему же его все-таки не включили в списки (или исключили из списков) участников Первого Собора?
Ответы: в некоторых списках он все-таки значится; по нашему мнению, его могли вывести из некоторых списков участников (или не упомянуть) как раз за то, что он дал пощечину Арию и затем попал в тюрьму; он словно бы всех «опорочил», а потому был спрятан – «с глаз долой». Не участник Собора – вроде бы и не может отвечать за то, что там происходило; составители списков «без Николая» могли ему и мстить, конечно, но могли и откровенно прикрывать, ведь император Константин благоволил к Арию, а потому наказание епископу Николаю могло быть назначено более серьезное.
Древняя служба святителю Николаю имеет такой текст: «От Пастыря Доброго жезл верою приняв и одежду священную, от добродетели труды пожав, питаешь стадо на пастбищах и воде упокоения и, согласно имени прекрасному, свирелью Духа волков отгоняешь еретических».
В каноне святого Иосифа Песнописца (IX век) есть такие слова: «Губящаго древле Господни люди безумнаго Ария удавил еси жилами словес твоих...» Они связаны с сюжетом, в котором Арий выведен как опасный волк, бросающийся на пастуха, защищающего стадо. Однако пастырь не сдается, а наматывает вокруг шеи злодея тетиву-жилу от лука, пытаясь его удушить (хотя речь идет об «удавлении жилами словес»)!
Так и в других канонах Октоиха мы слышим по поводу «арианской истории с пощечиной»: «Изощрен меч духовный явился еси, мудре, лукавыя плевелы еретичествующих посекая и добродетелей стези спасительныя верным углаждая, отче Николае».
«Углажение стезей» – разве это не главная цель настоящего пастыря, умеющего направить свою паству в сторону Дома?!
