В паломнических заметках интонации важны не меньше деталей. Описываешь? Описывай, но помни главное: эта речь – внутренняя, хоть и обращена вовне. Забудешь простой закон, станешь экскурсоводом, которые давно уже повсеместно вытесняются «аудио-гидами»: есть плееры не просят, зарплаты и отпусков не надо, наслаждайтесь.
Но русская проза, размеренная и горьковатая, как степная полынь, жива, и никакой замене на что-либо пока не подлежит, пусть и читателей у нее осталось не так много, как в эпоху до Интернета и прочих технологических чудес.
Русская проза – о том, что есть, о том, что было и стало с нами и миром.
Вот почему Никита Брагин, помимо того, что великолепный поэт, еще и – временами – прозаик. Не всё способна выразить поэзия. В силу условности своей, а также по причине крайней специфичности произносимого ею. Прозой она так и не сделалась, несмотря на непомерные усилия всяческого рода модернистов.
Проза Никиты Брагина – о Соловках, о месте, куда иные стремятся и просто заболевают и Севером, и великими стенами, выстроенными там, а иные откровенно избегают, полагая, что там живут непростые и тяжкие впечатления, витают страдания несчастных узников. Судить о том, что такое Соловки, вам. Прочтите первую часть, за которой последует и вторая…
Сергей Арутюнов
— Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! — совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
— Иван! — сконфузившись, шепнул Берлиоз.
Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.
— Именно, именно, — закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, — ему там самое место!
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
1
Стены, башни, шатры и купола с крестами встают из самого серого на свете Белого моря и вырастают на фоне пасмурного неба. Примерно то же происходит и в солнечную погоду, и в дождь, и в снег — встает над морем огромный монастырь, подобный городу из сказок, да, тому самому городу князя Гвидона, что волшебным образом вырос на острове Буяне. Явление Соловков столь же волшебно после двухчасового пути из Кемской губы мимо безлюдных островов с необычными названиями: Русский Кузов, Немецкий Кузов. Они все скалисты и голы, их окружает пустынное и холодное море, и потому встающий вдалеке образ града воспринимается как чудесная, зримая, вещественная действительность. И ни в коем случае не мираж — но явь, такая, что не забудешь.
2
На старых топографических картах Генштаба МО СССР (масштаб 1:100000), ныне доступных в интернете, комплекс монастыря на Большом Соловецком острове обозначен одним словом, просто и ясно — Кремль. Он и выглядит как кремль, хотя и не предназначен был стать городской цитаделью. Впрочем, в нашей традиции кремлем часто называют ансамбли, вообще не бывшие крепостями. Например, митрополичий двор в Рязани — кремль. Комплекс Софийского собора и архиерейских палат в Вологде — кремль. А стены Соловецкого монастыря самые что ни на есть настоящие, могучие крепостные сооружения, помнящие гром пищалей и удары ядер.
3
Вспоминаю, как в далеком 1990 году мы смотрели руины древнего (II тысячелетие до Р.Х.) святилища Афродиты в Палеопафосе на Кипре, и я тогда заметил — вот здесь, в древнейшей части сооружения, можно видеть циклопическую кладку из огромных блоков. Мой собеседник, Кирилл Глебович Каледа, ответил тогда, что на Соловках стены сложены из валунов таких размеров, в сравнении с которыми блоки этой кладки не так уж и велики. Кириллу довелось быть там еще в 70-е годы, вместе с отцом, Глебом Александровичем. Побывав на Соловках, я убедился в его правоте.
4
Громадные валуны, из которых сложены крепостные стены, являют всё разнообразие горных пород Балтийского щита — граниты, гнейсы, кварциты, амфиболиты. Боюсь утомить вас перечислением геологических терминов, лучше скажу — все эти валуны разных цветов — красные, розовые, серые, коричневые, черные, встречаются зеленоватые и голубовато-серые. Издали кажется, что видишь цветную мозаику, как будто в монолит стены вставлены эти глыбы. По некоторым валунам распространились ярко-оранжевые лишайники, и это добавляет солнца в палитру. А если подойти к стене, можно увидеть кустики цветущих камнеломок, притулившиеся на изломах гранита. В этом соединении монументальной мощи и эфемерной красоты состоит одна из главных сущностей Соловков.
5
Каждый валун имеет свою собственную форму; они не обрабатывались или незначительно обтесывались. Труд состоял в том, чтобы подобрать валуны подходящей формы, собирая из них стену. Неизбежные промежутки между огромными монолитами заполнены мелкими камнями и кирпичом; все это скреплено белым, очень прочным цементом. Я, конечно, слышал, что известковый раствор в древности делали на куриных яйцах, он получался вечным. Но здесь, в XVI веке, при архимандрите Филиппе — откуда можно было получить столько раствора? Известняк везли с юга, из центральной России, я сам видел в монастыре плиты, по всем признакам происходящие из подмосковных месторождений, таких как Мячково. Здесь известняк обжигали, дров для этого хватало. Но сколько яиц должно было быть использовано? Откуда столько кур в Приполярье? Отгадка приходит, когда видишь множество птиц над островом. В основном это чайки, те самые, воспетые Анатолием Жигулиным. Их яйца и скрепили раствор, да так, что и сейчас ногтем не отколупнешь.
6
Валуны в изобилии рассыпаны по всему острову, на берегах они образуют скопления, во множестве выглядывают из воды, как маленькие островки. В лесу их тоже много, там они обрастают густыми мхами и лишайниками. Но скал, в том числе обычных для Карелии «бараньих лбов», здесь нет. Почвы повсюду песчаные, собственно, весь Соловецкий архипелаг сложен песками, в которых гнездятся валуны. Это выражается и в общей смягченности природы Соловков по сравнению с близлежащим Кемским берегом.
7
Монастырь расположен между морским заливом и Святым озером. О виде с моря я уже говорил. Вид с озера еще замечательнее — здесь взгляду не мешают портовые постройки, пирс, корабли. Просто водная гладь, где местами замечаешь чаек и гагар, а за ней стены, башни и купола, отражающиеся в недвижной воде, и над всем этим неяркое северное небо, в котором видишь бесконечность Творения.
8
Когда входишь в монастырь через Святые ворота, то слева от громады Спасо-Преображенского собора видишь колокол на постаменте. Он особенный, на нем замечаешь рельефное изображение монастыря и надписи, из которых следует, что этот колокол был подарен Александром II в память отражения английской эскадры, атаковавшей Соловки в 1854 г. Подходишь поближе, читая надпись, и, вот ужас, замечаешь глубокие выбоины и слепые отверстия от ударов пуль. Видимо, некий чекист упражнялся в стрельбе из нагана. И думаешь, как это было — грохот выстрела и тут же стонущий звон раненого колокола.
9
Отзвуки лагеря на Соловках я чувствовал почти везде. Кроме, пожалуй, одного места, о котором расскажу позднее. А сейчас речь пойдет о том, как Соловецкий лагерь особого назначения, или, точнее, образ этого лагеря, стал доступен каждому в России. Случилось это в 1997 году, когда в обращение вышли банкноты номиналом в 500000 рублей. На них был изображен Соловецкий монастырь, но в искалеченном виде — без крестов, а на месте куполов низкие четырехскатные навершия. Именно так выглядели храмы Соловков во все годы соввласти, и тогда, в девяностые, видимо, особо не разбираясь, поместили на банкноту это изображение. Оно оставалось таким же и после деноминации, и только в нулевых годах было заменено нормальным видом с крестами и куполами.
10
Не только кресты и купола, но и иконостасы, и фрески — все это было по большей части погублено в оные годы. Неудивительно, ведь бесы не могут выносить образ креста. Мало что сохранилось — некоторые иконы, святые врата и иные детали убранства можно видеть в Москве, в музеях Коломенского. Еще в Спасо-Преображенском соборе, в главном куполе частично уцелел образ Спаса Вседержителя.
11
Многие побывавшие на Соловках описывают их как край благодати, почти что земной рай. Этому есть причины — и отсутствие крупных хищных зверей, и особенная благость пейзажа, и несравненная тишина светлых лесов. Я тоже все это видел и чувствовал, но кроме таких образов и примет была в моих впечатлениях одна, довлеющая сила. Это лагерь. Я чувствовал лагерное прошлое Соловков почти везде, местами очень сильно — в монастыре, в поселке вокруг монастыря, где сохранились и бараки тех времен. Это судьба, этого не избежать.
12
Службы в монастыре строгие, все идет очень размеренно, очень глубоко. Но намоленности в храмах я не ощутил, все перебивало лагерное прошлое. Во время службы ко мне подошел монах и вручил небольшую ламинированную брошюру — синодик отцов соловецких. Я прочел его весь, шепотом прочел, надеясь, что моя лепта поможет обители. Трудно здесь. Чтобы отмолить, мало времени, мало покаяния, мало даже труда. Нужен подвиг.
13
Подвигом было основание монастыря, осуществленное Зосимой, Германом и Савватием. Подвигом было строительство каменного монастыря при архимандрите Филиппе. Подвигом было стояние обители в годы раскола и мученичество его братии. Подвигом было и сопротивление монастыря британскому нападению в годы Крымской войны. Что станет подвигом в наше время, или в будущем?
14
Восстановление монастыря еще не подвиг, но значимый шаг к нему. Не будем забывать, что это монашеская обитель, и что наплыв туристов и паломников имеет двоякое значение — с одной стороны, способствует экономическому процветанию монастыря, с другой же, создает и море соблазна, искушения. Впрочем, отцы соловецкие знают об этом лучше меня. Я же порадовался монастырской трапезной с ее вкусными обедами при божеской цене.
15
Грунтовая дорога ведет на север от монастыря — к Секирной горе. Говорят, что проложена она была еще во времена архимандрита Филиппа. Кругом лес, и это уже третий по времени лес на Большом Соловецком острове. Первый был сведен в XVI веке при грандиозном каменном строительстве, второй — в 30-е годы ХХ века. Нынешний лес сравнительно молод, но уже очень богат грибами и ягодами. Повсюду чаща, не прореженная вырубками, только у озер и морских заливов деревья расступаются. И еще, когда ответвляются дороги. Вот, кстати, ответвление направо, оно ведет к усадьбе архимандрита, построенной в XIХ веке и находящейся в Макарьевской пустыни. К этому месту мы еще вернемся, а пока наш путь на гору Секирную, в Вознесенский скит.
16
Секирную можно называть горой разве что только в масштабе Соловков — это невысокий холм, всего 70 метров над уровнем моря. Но склоны холма довольно крутые, и он выделяется на фоне равнинного пейзажа и выглядит, как гора. А какие виды открываются с вершины Секирной — необозримые лесные дали, среди которых блещут зеркала озер и виднеется далекий купол храма Савватиевского скита. И еще дальше — голубые заливы Белого моря. Пейзаж, достойный кисти живописца, глядишь и думаешь — когда-то таким был весь север Руси.
17
На вершине Секирной стоит храм, средоточие всей славы и всей трагедии этого места. Под его куполом в барабане застекленный ярус, и сквозь стекло хорошо видно огромную лампу и систему зеркал. Храм служит одновременно и маяком, а это неожиданным образом соответствует древнему образу храма как корабля. Маяк установлен в начале ХХ века и действует до сих пор, смотрителем его является один из монахов — насельников Вознесенского скита. Здесь служение Богу соединилось со службой стране, ведь маяк – объект военно-морского флота.
18
Туристов пускают в нижний храм, верхний могут посещать только монахи. В небольшом пространстве нижнего храма сохранились фрески начала ХХ века, выполненные в академической манере. Все там спокойно, тихо, благостно, но как тяжело на душе, ведь именно в помещении храма находился штрафной изолятор Соловецкого лагеря. И за внешним покоем кроется страшное страдание многих и многих, имена которых Ты, Господи, Сам веси. Здесь меня настигла неизбывность горя, и частица его и сейчас со мной.
19
Недалеко от храма высится большой, красивый, резной поклонный крест. Напротив креста стенд, посвященный поездке А.М. Горького на Соловки. Там фотографии, на которых Буревестник революции стоит в окружении чекистов. Из текста следует, что Горький оставил похвальный отзыв о деле «перевоспитания» в лагере. Собственно, именно Горький утвердил в русской литературе некую жуткую апологию принудительного, каторжного труда — это касается на только Соловков, но и Беломорканала, где он возглавлял писательскую делегацию.
20
Ах, Алексей Максимович, что же вы наделали! Остались бы за границей, дожили бы свой век в Сорренто, может быть, и прожили бы больше. Может быть, написали бы что-нибудь доброе и чистое. А не написали бы — всё лучше, чем строчить про Соловки и Беломорканал. И вспоминали бы вас за вашу честность, за то, что вы, революционер по духу и убеждениям, не приняли большевистскую террористическую диктатуру, за ваши «Несвоевременные письма», за ваше заступничество! Правы китайские мудрецы, гласившие, что самое главное дело своей жизни человек совершает на её закате. И именно за это последнее дело его будут лучше всего помнить и строже всего судить.
